Но сегодня ни салат, ни кофе нисколько его не радовали.
После разговора с мадам Выпетовской настроение Павла Казимировича было не то чтобы на нуле. Оно было в глубоком антарктическом минусе.
Пшибышевский мрачно глядел в тарелку с нетронутыми деликатесами и думал, как дальше жить.
Маленькие радости, которые он позволял себе в последнее время, вроде завтраков в этом кафе или посещений (один-два раза в неделю) одной симпатичной особы, проживающей на Малой Морской улице, могли стать недоступны на долгое, очень долгое время. Мадам Выпетовская вполне в состоянии перекрыть ему кислород, лишив немолодого, измученного гастритом Пшибышевского источника безбедного существования.
Больше того, при ее больших связях и ужасном характере она могла устроить ему колоссальные неприятности. Такие неприятности, о которых не хотелось даже думать.
Павел Казимирович тяжело вздохнул и поднял глаза.
И расстроился еще больше.
В его уютный отсек бесшумно проскользнули двое давних знакомых – шустрые молодые ребята, известные в определенных кругах как Васик и Стасик.
Васик был повыше и пошире в плечах, он носил крошечную остроконечную бородку и длинные светлые волосы. Стасик, напротив, стригся коротко, росту был невысокого, телосложения довольно хрупкого, что очень помогало ему в работе. Кроме того, что он мог легко проскользнуть в форточку или другое не слишком широкое отверстие, иногда он для пользы дела надевал длинный платиновый парик, приклеивал накладные ресницы, наряжался в платье и вполне сходил за молоденькую девушку.
– Здравствуйте, Павел Казимирович! – жизнерадостно приветствовал Пшибышевского Васик, бесцеремонно усаживаясь рядом с ним. – Что это вы ничего не едите?
Стасик, не говоря ни слова, устроился напротив, закинув ногу на ногу, и принялся кокетливо обмахиваться меню.
– Аппетита нет, – проворчал Пшебышевский, отодвинув тарелку. – Вашими, между прочим, стараниями! И незачем так громко называть меня по имени-отчеству!
– Ну, не будьте таким букой! – усмехнулся Васик. – Я не сомневаюсь, что у вас это имя – далеко не единственное! А насчет аппетита… я уверен, он у вас улучшится, как только вы увидите, что мы вам принесли! – И он ногой пододвинул под столом к Пшибышевскому большую матерчатую сумку.
– Вы с ума сошли! – прошипел Павел Казимирович, с омерзением оттолкнув сумку обратно. – Умнее ничего не придумали, чем сюда притащиться с товаром?
– Какой-то вы сегодня нервный! – проговорил Стасик, откинувшись на спинку сиденья. – У вас что – критические дни?
– У нас у всех скоро будут критические дни! – Пшибышевский скрипнул зубами. – Вы мне что прошлый раз подсунули?