Горшечник быстро обернулся. В глазах его блеснул огонек надежды.
— Но как же ты докажешь мне это, ка... благородный господин?
— Пойдем со мной, — сказал Влад мрачно. — Увидишь.
Он показал стражникам серебряную тамгу, дававшую право ходить по всему дворцу и проводить с собой слугу или телохранителя.
— Этот человек пойдет со мной.
Во дворце Али сразу же оробел. Он шел, втянув голову в плечи и боязливо поглядывая на встречавшихся по пути воинов, вельмож и даже слуг.
— И ты здесь живешь, благородный господин? — благоговейно спросил горшечник, когда они вошли в тень прохладной галереи, где журчал мраморный фонтан.
— Не прямо здесь, — по-прежнему хмуро отозвался княжич. Нога напоминала о себе при каждом шаге. — Но уже недалеко.
Уже полтора года Влад Дракул занимал половину прелестного домика с собственным бассейном и маленьким садом, расположенного в дальнем — третьем — «дворе» султанского дворца. «Дворы» на самом деле были огромными кварталами, где размещались покои вельмож, казармы солдат, хозяйственные службы, молельные комнаты и многое, многое другое. Влад научился разбираться в хитросплетениях дворцовой планировки так, что мог бы попасть к себе домой с завязанными глазами, — но на горшечника лабиринт, по которому они шли, произвел сильнейшее впечатление.
— Вот мы и пришли, — сказал Влад, стараясь скрыть вздох облегчения. Он опустился на мраморную скамью около бассейна и с болезненным наслаждением погрузил распухшую ногу в воду. Стало легче, хотя от пропитанных мазью бинтов по воде сразу же поплыли желтые пятна.
Горшечник стоял поодаль, почтительно прижав руки к груди.
— Как я и говорил тебе раньше, денег у меня нет. Их мог бы дать мне мой друг принц Мехмед, но он сейчас очень занят. Поэтому восполнить твой ущерб деньгами я не могу.
С каждым словом княжича Али будто бы становился ниже ростом. Глаза его беспокойно забегали по сторонам, словно он опасался какого-то подвоха.
— А поскольку ты, верно, считаешь, что я с самого начала замыслил тебя надуть, то я предлагаю тебе вот такую сделку.
Влад выдержал паузу, достаточную, чтобы любопытство горшечника пересилило его алчность.
— У меня много богатых и красивых одежд, Али. Мы с тобой примерно одного роста, и плечи у тебя не шире моих. Я позволю тебе выбрать из моих платьев те, что придутся тебе по душе, — но не больше, чем ты сможешь на себя надеть. Конечно, ты волен возразить, что в горшечной мастерской тебе вряд ли пригодятся одежды придворного, но на это я тебе скажу, что на базаре в Эдирне ты выручишь за один мой камзол денег больше, чем стоила вся твоя телега с горшками.