Но сейчас не об этом, так как у меня более важное дело — наконец прибыл корабль. И что интересно — около трети фей, что я когда-то спас с одной долины, также было на борту. Они пожелали перебраться на остров Ледяного Пламени по одной причине — появление первого храма бога, рожденного этим Миром.
И тот факт, что корабль вышел раньше, чем я даже задумался о возведении храма, говорил о многом. Что-то из этого льстило моему самолюбию, а кое-что заставляло задуматься о том, какие планы на меня у Мира и его аватара Мааркуса.
Ну и еще пришлось в экстренном порядке озабочиваться местом жительства для маленького народа. Все-таки из-за своих размеров жить они могли лишь в достаточно теплом климате, либо же при достаточно высоком магическом фоне. Потому первым место о котором я подумал и был храм. Что кстати вполне логично — как место благословленное богом и являющееся его основным, потому как единственным, местом сосредоточия в этом плане реальности.
Таким образом когда меня наконец поставили перед фактом о необычных пассажирах, да еще и за три дня до прибытия грузового корабля, пришлось в спешном порядке соображать по этому поводу. Результатом стал застекленный зимний сад, опоясывающий теперь храм по периметру. Причем если стекло еще удалось наклепать благодаря философскому камню, то все остальное из-за отсутствия времени, мне пришлось практически в ручную выращивать. Причем как флору, так и все несущие конструкции. В общем к моменту когда корабль причалил — я со слабым истощением магического резерва отсыпался…
Когда же наконец отоспался, то первым делом посетил храм. И признаюсь честно — моему удивлению не было предела.
На «подоконнике» почти позади алтаря стояло небольшой бонсай. По крайней мере сначала именно такое впечатление у меня появилось. Но приглядевшись понял что сильно ошибся.
То что там было являлось настоящим произведением искусства. Собранное из серебра, полудрагоценных и драгоценных камней небольшое деревце было как живое. Единственное что выдавало его искусственность — абсолютная неподвижность.
Подойдя поближе, чтобы лучше рассмотреть, мне оставалось лишь покачать головой — каждый листик был выточен из полупрозрачного от тонкости нефрита и при желании можно было рассмотреть даже рисунок на этих самых листиках.
Я осторожно коснулся пальцами шершавого ствола «дерева». На мои губы наползла восхищенная и несколько задумчивая улыбка. От этого произведения искусства так и тянуло магией, использованной при его создании.
Вновь осмотрев «бонсай» я хмыкнул — мне в голову пришла одна идея…