Вооруженные воины остановились возле прохода в колючей проволоке. Носильщики бережно опустили носилки на землю. Оттуда вышел невысокий полный человек, облаченный в белоснежную рясу. Седая борода коротко подстрижена, волосы острижены совсем коротко. Сопровождаемый двумя туземцами в балахонах, он довольно бодрым шагом прошел в лагерь. Навстречу ему спешили Донован, Адамс и ваш покорный слуга.
- Здравствуйте, мистер Хоккинс. Рад видеть вас в добром здравии,- козырнул наш Папа священнику. - Разрешите представиться: майор Донован, а это мои офицеры - лейтенант Адамс и сержант Иванов.
Хоккинс обменялся рукопожатием с майором. Протянул руку Адамсу и тот осторожно пожал ее своей громадной коричневой лапищей. Когда Хоккинс, с едва заметной иронической улыбкой подал мне руку, на пальце которой сверкал перстень с большим бриллиантом, не меньше пятнадцати карат, я взял его пухлые белые пальцы и, низко склонившись, поцеловал руку.
- Я вижу, что некоторые из ваших офицеров отменно воспитаны, майор,- заметил священник. - Ну, что ж, где будут проходить переговоры?
- Прошу,- показал на холм Донован и двинулся впереди всех, стараясь идти не очень широким шагом. Туземцы шли по обе стороны от Хоккинса, почтительно поддерживая его под локти.
Мы подошли к навесу, под которым обычно обедали десантники. Белый пластиковый стол был вычищен до блеска. На столе стояли различные закуски - от холодной говядины, которую повар нашпиговал чесноком и специями, до нескольких видов сыра. Огромная ваза с фруктами наполнена бананами, грушами, яблоками, виноградом. Для полевых условий стол был великолепен. А из жарочного шкафа, стоявшего неподалеку, доносились дивные ароматы.
Я подошел к приготовленному для Хоккинса креслу и отодвинул его, чтобы священнику было удобнее сесть.
- Благодарю, сын мой,- ласково произнес Хоккинс и предложил мне сесть слева от него. По его правую руку сели туземцы, а Донован и Адамс расположились напротив.
- Боже мой, как давно мне не доводилось есть земной пищи,- вздохнул Хоккинс. - Моих припасов хватило на месяц, а затем пришлось привыкать к местным блюдам.
- Не откажетесь ли вы выпить для аппетита, святой отец? - спросил Донован. Я, между тем, наполнял блюдо Хоккинса всякой всячиной.
- Увы, но не могу похвастаться абсолютной трезвостью,- ответил Хоккинс,- но воздерживаюсь от очень крепких напитков.
- Тогда осмелюсь предложить вам бургундское или неплохой португальский портвейн,- показал Донован на два глиняных кувшинчика с сургучными печатями.