Пока Мур говорила, Эдуард Макарович невероятными усилиями старался не выдать эмоции, бушевавшие у него внутри. Ярость, растерянность, страх.
Нарушение протокола хранителей — серьезный проступок, но он знал, на что идет. И был уверен, что зачистил все следы. Похоже, что не все.
— Только не надо делать вид, что не понимаете, о чем я говорю, — попросила Мур. И лениво ткнула в планшетник.
— Я здесь хранитель! — послышался из динамиков гаджета знакомый голос. — И пока я здесь, я буду решать, что запрещено в моем городе, а что разрешено!
Мур снова ткнула пальцем в экран, останавливая запись. И произнесла:
— Из-за ваших действий нам придется обнулить личности Мастеров во всех городах проекта. Каждому перезаписать матрицу, настроить прошивку. Вы вообще представляете, как много на это уйдет сил и средств? Во сколько это нам обойдется?
Эдуард Макарович смотрел на нее немигающим взглядом. Сжимая пальцами подлокотники кресла.
Самолет остановился в начале взлетной полосы. Замер, готовый к старту.
Выдержав паузу, Мур произнесла:
— Шеф еще не в курсе. Я должна доложить ему об этом. Возможно, мне придется упомянуть, что вы занимались поисками вируса-резидента, и спасли нас от более опасной угрозы. Или я забуду упомянуть, что вы герой, и просто передам шефу отчет главного инженера. А может быть, я напомню ему, что вы не впервые нарушаете протокол, и ставите всю нашу работу под угрозу. В общем, зависит от того, друзья мы или нет.
Самолет едва заметно дрогнул, и поехал, сначала неторопливо и размеренно, потом быстро набирая скорость. За окном замелькали огни ВПП, через мгновение стотонная масса оторвалась от земли и устремилась вверх.
Это будет долгий полет, подумал Эдуард Макарович, глядя в иллюминатор. Очень долгий полет.
Молчание затягивалось. Мур пила чай, наслаждаясь ситуацией.
— Вирус было необходимо найти прежде, чем закончится цикл. — промолвил начальник службы безопасности. — Канцлер хотел, чтобы эта проблема разрешилась как можно быстрее.
Канцлером они иногда называли шефа.
— Только не надо оправдываться, — поморщилась Мур. — В целом я на вашей стороне, но мы не можем нарушать законы, нами же установленные. Если шеф узнает об этом. — Она показала подбородком на планшетник. — Он будет в ярости.
Только через несколько секунд до Эдуарда Макаровича дошел смысл, скрытый в ключевом слове «Если». Они смотрели друг на друга, очень долго. Потом он, внутри ругая себя за малодушие, спросил:
— Чего ты хочешь?
Она ждала эту фразу, и ответила сразу, вопросом на вопрос.
— Что вы знаете о структуре «Взгляд»?