— Я не хочу, чтобы меня ложно в чем-то обвиняли, и особенно когда такое обвинение может повлиять на мои отношения с Глэдией.
— Как вы меня разыскали? — спросил Бейли.
— Она спросила меня про этого робота, — сказал Гремионис. — И добавила, что вы расспрашивали про меня. Я уже слышал, что доктор Фастольф вызвал вас на Аврору, чтобы вы разобрались в этом деле… с роботом. Об этом сообщали в «Последних известиях». И… — Каждое слово давалось ему с большим трудом.
— Продолжайте, — сказал Бейли.
— Я решил, что мне надо поговорить с вами и объяснить, что я никакого касательства к этому роботу не имел. Ни-ка-ко-го! Глэдия не знала, где вас можно найти, но я подумал, что, может быть, доктор Фастольф знает.
— И вы обратились к нему?
— Нет-нет, я… у меня духу не хватило… Такой знаменитый ученый! Но Глэдия сделала это для меня. Она… такая. Он объяснил ей, что вы отправились на встречу с его дочерью доктором Василией Алиеной. Очень удачно, потому что я с ней знаком.
— Да, мне это известно, — сказал Бейли.
— А как вы… — тревожно начал Гремионис. — Вы и ее обо мне спрашивали? — Тревога его перешла в обескураженность. — В конце концов я обратился к доктору Василии, и она сказала, что вы только что уехали и вас, возможно, следует искать в какой-нибудь коммунальной Личной, а эта — ближайшая к ее дому. Я не сомневался, что вы воспользуетесь ею, а не станете искать дальше. То есть для чего бы вам это понадобилось?
— Вы рассуждаете совершенно верно, но каким образом вы так быстро очутились здесь?
— Я работаю в Институте робопсихологии, и мой дом — на его территории. Ролер домчал меня сюда за несколько минут.
— Вы приехали сюда один?
— Да! И всего с одним роботом. Видите ли, мой ролер двухместный.
— И ваш робот ждет снаружи?
— Да.
— Ну так объясните, зачем вы все-таки захотели меня увидеть.
— Я должен добиться, чтобы вы не думали, будто я имел хоть какое-то отношение к этому роботу. Я даже ни разу о нем не слышал, пока вся эта история не попала в «Последние известия». Так могу я поговорить с вами сейчас же?
— Да, но не здесь, — категорически заявил Бейли. — Идемте отсюда.
До чего же странно, подумал Бейли, что он рад выбраться из стен во Вне. В этой Личной было что-то гораздо более чуждое в сравнении со всем, с чем ему доводилось сталкиваться и на Солярии, и на Авроре. Всепланетное небрежное отношение к таким вещам было достаточно неудобоваримым, но куда хуже был ужас, охвативший его, когда к нему открыто подошли и заговорили с ним, будто так и надо! Поведение, не делающее различий между этим местом с его назначением и любым другим местом с иным назначением.