— Да, не один раз.
— А сколько именно?
— Я не считал. Четыре раза. Ну-у… пять. Или больше.
— И она вам отказывала?
— Да. Иначе зачем бы мне было предлагаться снова?
— Она отказывала вам раздраженно?
— Нет. Глэдия не такая. Очень ласково.
— Это толкнуло вас предложить себя еще кому-то?
— Что?
— Ведь Глэдия вас отвергла. И, естественно, вы могли бы предложить себя кому-нибудь еще. И почему нет? Если Глэдии вы не нужны…
— Нет! Мне никто другой не нужен!
— А почему, как по-вашему?
— Откуда мне знать почему? — резко сказал Гремионис. — Мне нужна Глэдия. Это… это какое-то безумие, но такое чудесное! Я был бы безумен, если бы хотел избавиться от такого безумия… Ну да вы не поймете!
— А Глэдии вы этого объяснить не пытались? Возможно, она поняла бы.
— Нет, не пытался. Ей было бы неприятно. О таких вещах не говорят. Мне требуется психоправ.
— И вы обращались к нему?
— Нет.
— Почему?
Гремионис нахмурился:
— У вас манера задавать бесцеремоннейшие вопросы, землянин!
— Возможно, именно потому, что я землянин. Неотесанный. Кроме того, я следователь, и мне необходимо знать все это. Так почему вы не обратились к психоправу?
Неожиданно Гремионис засмеялся:
— Я же вам сказал. Лечение было бы куда большим безумием, чем болезнь. Я предпочту быть с Глэдией, и пусть она мне отказывает, чем быть с другой и получить согласие… Нет, вы вообразите! Свихнуться и радоваться тому, что ты свихнулся. Любой психоправ тут же подвергнет меня принудительному лечению.
Бейли задумался, а потом спросил:
— Вы не знаете, доктор Василия по-своему не психоправ?
— Она робопсихолог. Говорят, что это почти одно и то же. Если вы знаете, что происходит в голове у робота, значит, имеете понятие и о том, как работает человеческий мозг. Во всяком случае, существует такое мнение.
— Вам не приходило в голову, что Василия знает, какие странные чувства вызывает в вас Глэдия?
— Я ей об этом не говорил! — Гремионис весь напрягся. — То есть вот как сейчас вам.
— Но ведь она могла понять ваши чувства и не спрашивая ничего? Ей известно, что вы неоднократно предлагали себя Глэдии?
— Ну-у… Она спрашивала, как идут мои дела… По праву давней знакомой, понимаете? Ну, я отвечал. Но вообще. Без признаний.
— А вы уверены, что признание не вырвалось у вас случайно? Она же, несомненно, подталкивала вас продолжать.
— Ну-у… теперь, когда вы об этом заговорили, мне все представляется немного по-новому. Не понимаю, как вам удалось внушить мне такую мысль. Наверное, из-за ваших вопросов, но теперь мне кажется, что она продолжала одобрять мою дружбу с Глэдией. Прямо ей содействовала. — Лицо у него стало встревоженным. — Прежде мне и в голову не приходило. Я просто ни о чем таком не думал.