Дед Тропоцел сидел на скамеечке перед домом, с топором на коленях, ожидая, когда взойдет луна, чтобы нарубить хворосту на завтра. Когда увидел, что гостей набился полон двор, встал, хотел что-то сказать, да так и остался с раскрытым ртом. Для стольких парней надо подзанять внучек у соседей, и то вряд ли хватит.
— Здравствуйте, мош Тропоцел! — приветствовал его Скридон. — Хозяйничаете?
— Хозяйничаем, а то как же! А вы?
— Мы уже нарубили хворосту. А теперь, слышали, к вам приехала внучка? Она дома?
Дед Тропоцел колебался, пристально разглядывая каждого.
— Внучка-то дома… А тот чего ходит с ведром?
Миша встал перед ним.
— Нашел только что. Иду я по дороге…
— Что ты говоришь? — страшно удивился дед. — А ну, дай посмотрю.
Сунул голову в ведро, посмотрел на свет, не дырявое ли. Потом взвесил в руке.
— Хорошее ведро. Продай.
— Не могу, дедушка. Мне как раз требуется дома ведро.
— Разве у вас нет ведер?
— Нет.
— А в чем вы носите воду?
— В бутылке.
— Э!
— А то еще занимаем у соседей.
Но деду Тропоцелу не хотелось расставаться с ведром.
— Ну, пожалуйста, заходите в хату.
— Смотрите, не потеряйте мне ведро, — предупредил Миша.
В хате прогнувшийся потолок поддерживают два столба. На полу постелена трава, очень приятно пахнущая, возле печки — куриное крыло, которым хозяйка подметает очаг. У стола сидит старушка и заталкивает палочкой в бутылку укроп — готовит на зиму.
По комнате расхаживает высоченная девка, такая, что становится страшно: когда садится на лавку, боишься, что та не выдержит; когда облокачивается на печку, боишься, что та развалится.
Поздоровалась со всеми за руку и удивленно слушала, как каждый называет свое имя. Все уселись на лавку, и Скридон, поскольку он был здесь главным, спросил деда Тропоцела:
— Не в обиду будь сказано, как зовут вашу внучку?
— Настя… Разве она вам не сказала?
— У нас не так знакомятся, — сказала Настя, пытаясь протиснуться между печкой и лежанкой.
— А как же? — поинтересовался Скридон.
— Не так. Совсем не так.
Парни умолкли, растягивая эту паузу неловкости до неприличия, тем самым намекая деду, что без вина ему не выдать внучку замуж. На их счастье, дед Тропоцел соображал быстро, и когда сообразил, не поленился подняться с места.
— Эй, старуха, где кувшин?
Кувшин-то был за дверью, он сам его туда поставил. Его только интересовало, не возражает ли старуха против того, чтобы принести ребятам вина. Старуха была не против.
— Где-то там, за дверью.
Дед Тропоцел повозился немного в сенях и вдруг спросил:
— Эй ты, который нашел ведро! Можно принести в нем вина?
— Даст бог, не расплющится.