Я отправился в пустыню, пошел, чтобы остудить свой гнев, свою обиду.
Это одно из моих испытаний. Я докажу себе, что могу учиться, если не убегу. В действительности у нас нет проблем. Она просто чуть-чуть: более эмоциональна, чем я.
Некоторое время я шел, до тех пор, пока не вспомнил, как изучал на занятиях по гражданской обороне, что человек может умереть, если слишком долго будет находиться на солнце.
Может быть, она была на солнце слишком долго? А упала на пол не назло, а от жары?
Гнев и обида исчезли. Лесли потеряла сознание от жары, а я считал, что она притворяется! Ричард, кто бы мог подумать, что ты окажешься таким дураком?
Я быстро направился назад к трейлеру. По пути я увидел пустынный цветок, не похожий на те, что мы видели раньше, быстро выкопал его из песка и завернул в страницу из своего блокнота.
Когда я вошел, она лежала на кровати и плакала.
– Мне очень жаль, вуки, – сказал я спокойно, поглаживая ее волосы. – Мне очень жаль. Я не знал, что:
Она не отвечала.
– Я нашел цветок: Я принес тебе цветок из пустыни. Как ты думаешь, он хочет воды?
Она села, вытерла слезы и грустно посмотрела на маленькое растение.
– Да. Он хочет воды.
Я принес чашку, чтобы посадить его, и стакан воды, чтобы напоить его.
– Спасибо тебе за этот цветок, – сказала она через некоторое время. – Спасибо за то, что ты извинился. И еще, Ричард, постарайся запомнить: если ты хочешь, чтобы кто-то остался в твоей жизни – никогда не относись к нему равнодушно!
Поздно во второй половине дня в пятницу она приземлилась, счастливая после полета. Она сияла и была прекрасна; она находилась в воздухе больше трех часов и села не потому, что не смогла найти восходящий поток, а потому, что планер был нужен другому пилоту. Она поцеловала меня, довольная и голодная, рассказывая мне, чему научилась.
Слушая ее, я перемешал салат, подбрасывая его над тарелкой, и разделил его на две части.
– Я наблюдал снова, как ты приземлилась, – сказал я. – Как Мэри Кинозвезда перед камерой. Ты коснулась земли легко, как воробышек!
– Как бы мне хотелось, – сказала она, – чтобы у меня не было всех этих просчетов в последнем заходе. Или чтобы я не уходила в полынь в конце взлетной полосы. Ты слишком хорошего мнения обо мне.
И тем не менее она гордилась своим приземлением, я видел это. Когда ее хвалили, она часто переводила разговор на что-то близкое, но не совсем идеальное, чтобы смягчить шок от комплимента, который теперь легче было принять.
Сейчас, кажется, можно сказать ей, подумал я.
– Вук, мне кажется, что я хочу немножко полетать.