— Вам туда. Туда же!
Хотел как можно скорей отделить его от Плисова и Сергея Александровича. Что-то скрывалось, конечно, и за этим. Шорохов подчинился. Взметнув снежную пыль, отряд помчался дальше. Казак, назначенный в провожатые, спросил:
— Из каких краев ваши благородия?
— Из Новочеркасска, — ответил Шорохов.
— И как там?
— Обычно. Атаман смотры проводит.
— Дай-то бог.
— Красные от вас далеко?
— Верст пятнадцать.
— В Ровеньках давно стоите?
— С позавчерашнего дня. Место гиблое. Купить ничего нельзя. Так достать? Разве настачишься? На каждого жителя сто постояльцев. Коней хоть снегом корми…
Потом казак ехал верхом, Шорохов шел. Под конвоем? Скорей всего так.
* * *
В доме, где размещался интендантский отдел, было тепло, светло от керосиновых ламп, щелкали на счетах делопроизводители, причем коринт принял Шорохова с таким радушием, что тот поначалу встревожился. Успокоился лишь, когда оказалось: коринт — бывший интендант 78-го конного полка, гостями которого они были в августе. Четверкой донских купцов начинали свою поездку по красному тылу. Их всех коринт помнил прекрасно, и, конечно, одним из первых его вопросов было: "Где сейчас господин Мануков". Ответил:
— Недавно возвратился из Парижа. Вчера в Новочеркасске я с ним виделся. У таких господ как он, всегда все хорошо. Женился. В жены взял дочку Фотия Фомича Варенцова. Тоже в нашей компании был.
Коринт поднялся со своего места:
— Ну, как же! Конечно! Я помню! И — женился! Боже мой!..
Вошел казак с чайным подносом. Коринт сказал:
— Угощайтесь. Может, вы желаете чего-то покрепче, но я — только чай. Как и наш командир. Знаете, что у нас в корпусе говорят? В России сейчас три генерала. Один это Шкуро. Сам пьет и другим пить дает. Другой — Улагай. Сам не пьет и другим не дает. Третий сам не пьет, но другим пить дает. Это наш командир, — коринт усмехнулся. — Я, впрочем, только с утра не пью.
Это, конечно, был намек на предстоящую гулянку, где Шорохову придется за все платить. «Выдержим», — подумал он.
— Чем я могу быть полезен? — спросил коринт.
— Мои люди, — это была ложь, но совершенно необходимая, — здесь очень давно. Заготовляют пшеницу, ячмень. Как и всегда, главные сложности с вывозом. Дожди шли, теперь, вот, снег.
— Да, — согласился коринт.
— Мне сейчас нужно знать: каким временем я еще располагаю? Неделя? Две?
Коринт поежился:
— Сейчас ничего не могу сказать. Откатились сразу на сотню верст. По фронту слева от нас корпус Буденного. Справа — корпус Думенко. Слышали о таком краскоме?
— Слышал.
— Конница. Ждать можно всего. Притом, если честно, с того дня, как Константина Константиновича приказом генерала Врангеля от корпуса отставляли, порядка в нашем штабе нет. И сегодня оперативный приказ еще не поступил. А времени — ого-го!