Когда на поле боя остались только я и отряд из четырех сильно израненых кремлёвских воинов, я нырнул в заросли ядрён-травы. Никто за мной не пошёл. Мне пары ядрён-травы не так страшны, как человеку. У того, кто войдёт сюда, начинает кружиться голова, и он теряет сознание. А потом аспиды, обитающие в глубине зарослей, поедают спящую жертву.
Вышел я из неё, только когда кремлёвские воины ушли.
На поле битвы дампов и людей осталось много трупов. В том числе и два человека. Один из них был сильно ранен, но всё же дышал. Я склонился над ним. Короткостриженый, лет тридцати мужчина с рыжей бородкой. Вот убрать бородку и усы, и будет вылитый… Костя!
Он был ранен в грудь и истекал кровью, но его товарищи сами нуждались в помощи и не могли его взять с собой. Наверное, ушли за подмогой – кремлевские своих не бросают. Только вряд ли та подмога успеет. Мутанты, привлеченные запахом свежей крови, придут раньше.
Я подхватил Костю на руки и побежал к себе в убежище. У меня имелись нужные травы, чтобы обработать рану.
Добравшись до своего логова, я положил Костю на кровать – огромную относительно его маленького тела – и пошёл в другую комнату за соком плющ-удава и листьями зубуха. Сок плющ-удава обладает целебными свойствами. А зубух – это лопух, но только с зубками по краям листа. Ещё в Кремле я узнал, что если на рану выдавить сок плющ-удава и приложить листья зубуха, то они, вступая в реакцию с соком, впиваются зубками в кожу вокруг раны. И сами отлипают, когда рана заживает.
Я проделал нужную процедуру. Костя зашипел, не открывая глаз, когда маленькие коготки зубуха впились в его кожу. Судя по ране, лежать ему придётся около недели в моей обители. Потому что когда листья присасываются к коже, нельзя тревожить человека. В противном случае рана может долго не затягиваться. Так это или нет, я не хочу проверять. Пусть лучше полежит у меня. А потом я отнесу его в Кремль.
Костя был без сознания сутки. За это время я сходил на охоту и убил небольшого руконога. За друга я не беспокоился. Моя обитель находится на четвёртом этаже одной из многоэтажек. Наверх никто не залезет, кроме меня. Окна закрыты обломками роботов, лестница обвалена. Мне приходится карабкаться по торчащим из стен арматуринам, оставшимся от некогда существовавшей лестницы.
Через сутки Костя пришёл в себя, но ещё ничего не соображал. Я сварил ему суп из руконога, которого убил прошлой ночью, и заставлял есть через силу. Он плевался, молил Варю не кормить его этой гадостью. Но Варвары здесь не было, и потом, что другое ему можно было дать из еды? Ничего. В Кремле специально животных выращивают для еды. А здесь дикая и опасная природа – питайся тем, что повезет найти или убить.