Я подошёл к кровати и вытянул по направлению к Косте сжатый кулак. Он посмотрел сначала на мою лапу, затем на меня. По его глазам я понял, что он напуган и удивлен, даже дёрнулся немного, когда я резко подскочил к нему с вытянутой лапой. А я ухал, кивал на нее, старался как мог, чтобы он понял и вспомнил наш ритуал.
Наконец мой друг медленно поднял дрожащую руку, сжатую в кулак, и коснулся моего кулака. Затем я быстро разжал лапу и протянул ему раскрытую ладонь. Костя положил на нее свою руку. Я сжал её несильно и улыбнулся, взглянув в глаза друга. Он сидел ошарашенный, что-то тихо бормоча себе под нос. Потом замолчал, громко сглотнул и спросил дрожащим голосом:
– Дёма?
Я улыбнулся и кивнул.
Он отшатнулся назад.
– Нет, быть этого не может… Я же видел, как ты… Поле… Демьян…
Я заметил, как у него по левой щеке покатилась слеза. Я тоже не выдержал и пустил слезу. Ни разу за все три месяца, что я был этим существом, мне не было так плохо, как сейчас.
– Я каждый день молился за твою душу, Дёма! Я думал, потерял друга. А друг оберегал нас всё это время.
Костя говорил без умолку. А я всего лишь кивал ему, да ухал и лепетал, размахивая руками. И, кажется, он меня понимал. Наверняка он понимал меня. Мы ведь с детства вместе. Помню, как я язык обжег горячим чаем. Неделю немой ходил. За это время Костя научился понимать меня без слов по одним только жестам.
Так мы и беседовали до самой ночи. Потом я склонил голову набок, положив ее на сложенные ладони. Это значило, что пора спать. Затем я зашагал на месте, ткнул пальцем в товарища и попытался сказать: «Кремль». Но вышло только что-то типа: «Кхрррм». Но он меня понял.
– Ты хочешь, чтобы мы сейчас легли спать, а потом я пойду в Кремль?
Я ткнул в него пальцем, потом в себя и кивнул.
– Вместе?
Я опять кивнул.
* * *
– Смотри, на стене, кажется, Владимир из дружины! – крикнул Костя, когда мы подходили к воротам Кремля.
– Стоять! Вы кто? – донеслось сверху.
– Владимир! Это я – Константин. А это, – он указал на меня, – Чёрный Страж. Он спас меня. Вылечил.
– Мы думали, ты умер там!
– Нет, не умер. Открой ворота. Мы войдём.
– Не могу. Не велено мутантов пускать.
– Но это Демьян! Помнишь, я говорил, что он несколько месяцев назад в Красном Поле умер? Так не умер он. Просто стал таким.
Неужели меня пустят обратно домой? Сомневаюсь. Ратмир не такой великодушный, чтобы пускать мутировавших воинов в свой дом. Даже если эти мутировавшие воины до сих пор помогают Кремлю в борьбе с другими мутантами.
– Подожди немного, сейчас я позову Ратмира. – Владимир исчез из виду.