Тогда уж проще было бы на панель пойти, все больше платят (Орлетта невесело усмехнулась). Но противно. До такого они еще не опустились и опускаться не собираются. К сожалению, безработных секретарш и гувернанток из дворян, бежавших из Галлодии, в Линне сейчас полно. Многие готовы на «услуги личного характера», и то не берут.
В довершение всех бед их еще и из квартиры выселили. Теперь ищут жилье подешевле, поэтому с тюками и «гуляли».
Закончив рассказ, Орлетта выжидательно посмотрела на аптекаря. Вроде, сам вызвался помочь, так помогай. А то «так есть хочется, что и переночевать негде». Хозяин взгляд прятать не стал.
— Возможно, наши интересы и совпадут, — начал он…
Но тут снова загремел дверной колокольчик. Оказалось, что он звонит не только при открывании двери, снаружи за веревочку подергать можно.
За дверью оказался наряд стражи во главе с несколько смущенным констеблем в чине лейтенанта и пышущего праведным гневом толстомордого лакея в расшитой золотом ливрее.
— Чем обязан вашему визиту, лейтенант Шессекс? — констебль аптекарю был явно знаком.
— Видите ли, — промямлил констебль, — этот господин…
— ЛАКЕЙ, — перебил его господин Пэн.
— Этот господин, состоящий на службе у лорда Нортумбуля.
— ГУВЕРНЕРОМ его детей, — теперь с уточнением влез уже толстомордый.
— Господин гувернер лорда Нортумбуля утверждает, что вы и находящиеся сейчас а вашей аптеке три женщины легкого поведения оскорбили действием шесть благородных дворян, из которых три графа, два лорда, а один и вовсе принц.
— Шесть магов-аристократов? Один аптекарь? Оскорбил действием? И пребывает в полном здравии? Вас не удивляет такое событие?
— Юные лорды были сильно утомлены в конце дня, чем и воспользовался этот негодяй! — вперед решительно выступил гувернер. — Я требую, чтобы он немедленно понес наказание!
— И что же вы требуете? — вкрадчивым голосом уточнил аптекарь.
— Горожанину низкого звания, посмевшему оскорбить дворянина, надлежит быть выпоротым! Надеюсь, у наряда стражи найдутся соответствующие инструменты?!
— Я тоже на это надеюсь, — все столь же вкрадчивым голосом отреагировал господин Пэн. — Так вас сюда прислал лорд Нортумбуль? Я имею в виду отца, а не напившегося до скотского состояния его сына Рикарда.
— Юный лорд вовсе не пьян! На него наложено какое-то пакостное заклятье! Я просто не могу доставить его домой в таком виде. Лорд отец не вынесет такого ужасного зрелища!
— Лейтенант Шессекс, вы прекрасно знаете, что я являюсь эсквайром, то есть дворянином. Если у молодых лордов будут ко мне претензии, они могут вызвать меня на дуэль. Но я сильно сомневаюсь, что они это сделают. Юные лорды сегодня были непозволительно пьяны и посмели оскорбить трех юных девушек, работающих у меня в аптеке. Кстати, являющихся дворянками. Оскорбили прямо на рабочем месте. Эти мальчишки ворвались сюда и устроили безобразную сцену, вынудив меня выкинуть их вон. Что было не трудно сделать, так как они даже стоять прямо не могли. Я порекомендовал им посетить ближайшую баню и привести себя в порядок, что они и сделали. Претензий к ним у меня нет. А вот к ГУВЕРНЕРУ… Этот смерд допустил, что юные лорды напились до невменяемого состояния. А теперь еще и оскорбил меня и этих трех юных леди. В вашем присутствии, между прочим. Так что я настаиваю, чтобы вы выполнили свои прямые обязанности и вразумили этого дурака посредством упомянутых им инструментов. Прошу всех пройти со мной в прозекторскую! — тон господина Пэна не допускал возражений. — Милые леди, я прошу вас пока допить чай и похозяйничать в моем холодильном шкафу. Больше десяти минут процедура не займет. Всего-то двадцать шомполов. Впрочем, если вы хотите поприсутствовать… Хотя, не думаю, чтобы задница этого ничтожества, не сумевшего правильно воспитать сына своего лорда, выглядела особо интересно. Даже после двадцати шомполов.