Офицеры канцелярии уездного начальника не заставили себя ждать. Входя в просторную залу, они браво щелкали каблуками сапог и галантно целовали пухлую белую ручку хозяйки.
Мэри слушала нескончаемые комплименты и млела от удовольствия. Давно ей не приходилось быть в центре внимания стольких мужчин. Она уже забыла, сколько сил пришлось потратить горничной, чтобы помочь ей затянуться в ужасно тесный корсет. Казалось, что уже и дышится ей в этом ужасном снаряжении легко и свободно, и платье ее необыкновенно воздушно, и туфли на высоком и тонком каблуке не жмут в подъеме и не трут пяток.
Ждали виновника торжества.
Коротая время, офицеры играли в карты.
— Очевидно, явится, когда наши желудки прирастут к хребту.
— Терпение, господа! Король пик.
— А я его козырем, козырем…
Наконец во дворе усадьбы послышался цокот копыт.
Сокол выглянул в окно:
— Те же и именинник с хозяином дома.
— Поглядите, господа! — хохотнул поручик. — Наш капитан как огурчик.
— Вот дьявольская изворотливость, — насмешливо процедил ротмистр. — Когда-то успел сшить новый мундир!
Зычный голос Бакрадзе, казалось, заполнил все комнаты:
— О, капитан Сокол! Рад вас видеть. Мэри, ты сегодня прекрасно выглядишь. Я не слишком заставил всех ждать? Нет? Очень хорошо. Сегодня у нас неплохой день: губернатор одобрил наши меры по борьбе с этими проклятыми бандитами. Теперь не грех отдать должное искусству Гиглы, не правда ли? Мэри, дорогая, хозяйничай.
— Господа офицеры! — пропела Мэри не лишенным приятности голосом. — Прошу к столу.
Господа с готовностью бросили карты, устремляясь к месту пиршества.
И зазвучали тост за тостом, здравица за здравицей. За отважного капитана Внуковского, покрывшего себя славой в сражениях с японцами, превыше всего ставящими порядок в ведении боя, и в борьбе с неуловимыми абреками, не признающими никаких правил в своих вылазках и нападениях на княжеские имения и на военные обозы. За дорогого и уважаемого Ростома Бакрадзе, заботливого хозяина уезда и собственного дома. За милейшую и обходительнейшую хозяйку.
— Ура! Ура! Ура! — дружно скандировали гости, а Гигла бдительно следил, чтобы звонкие хрустальные фужеры не оставались пустыми и единой минуты.
Лица гостей раскраснелись, голоса стали громче, а шутки все острее и соленее, и даже присутствие супруги начальника больше не сдерживало.
— Минутку внимания, господа! Минутку внимания! — стучал вилкой о горлышко дорогого графина духанщик.
Сердце хозяйки так и обмерло, и она едва сдержалась, чтобы не вырвать из его рук вилку: разобьет ведь, деревенщина неотесанная!