– Действительно, – согласился я, мигом трезвея от восторга, – я уж было начал думать, что на этой планете адвокатами и не пахнет. По какому праву вы специализируетесь, Александр?
– Я, в некотором роде, универсал, – ответил тот, – благо набор лицензий позволяет. Я занимаюсь обслуживанием жителей нашего небольшого цивилизованного сеттльмента – здесь, неподалеку, у нас свой довольно милый поселок.
– Это тот… с ангарами? – удивился я.
– Нет, – засмеялся Бин. – В бараках живут местные, фиммонаки. Я говорю о наших, то есть о людях с цивилизованных миров, которым приходится ломать здесь спину по государственным контрактам. Федеральная администрация довольно далеко, в столице, да и вообще фиммонаки на нее почти не обращают внимания, так что без здешних юристов нашим не прожить. Фиммонаки такой народ, что без федерального адвоката с ними лучше вообще не разговаривать.
– Ну, за встречу, мистер Бин, – жизнерадостно вмешался Перси, успевший уже наполнить стаканы.
Адвокат чокнулся с нами, в два глотка потребил свою порцию и деловито вытер губы:
– Ну, за дело. Выпить мы всегда успеем. Тащите-ка, Семен, документы вашего несчастного штурманяги, только в бумажном виде. А потом я расскажу вам, что тут можно придумать.
Некоторое время он внимательно изучал все лицензии и контракты Тхора, потом вздохнул и отложил файлы в сторону. Лицо его стало задумчивым.
– Плохи, парни, ваши дела. То есть вытащить мы его, конечно, вытащим, да только хорошо если живого. Фиммонаки просто помешаны на инопланетянах, так что могут угробить его в тюряге, а концов потом в жизни не сыщешь.
– Угробить?! Да как же это, мистер Бин… он ведь совершенно безобидный!
– Для них что обидный, что безобидный – все едино. Они так потерпели от Кочевников, что любым инопланетянам сюда дорога навсегда заказана. Здесь нет ни одного консульства, ничего такого… и администрация уже даже не пытается эту ситуацию изменить. Ксенофобия, джентльмены, причем в острейшей, патологической форме.
– А если попытаться… – я пошевелил пальцами.
– Увы, – помотал головой адвокат, – на Фиммоне много чего есть, но вот коррупция отсутствует как явление природы. Да и вообще им ваши деньги до одного места. У них тут такой строй… с ума сойти можно. У них даже взаимоотношения полов не поощряются. То есть, прямо скажем, я ни разу не видел, чтобы парень ухаживал за девушкой. Никакого секса, упаси боже!
– А как же они тогда размножаются?
– Принудительным порядком, по распределению. Матери своих детей никогда не видят, их сразу отбирают и увозят в специальные ясли, а воспитывают потом в лагерях. Там же, в яслях, присваивают имя и фамилию.