– Да все в порядке, – повернулся ко мне Тхор, и в движении его уха мне почудилась некая ирония. – Разбирайтесь. Не стану ж я борщ бросать, в самом деле!
Я коротко кивнул и двинулся в рубку.
Перси уже вытормозился. Пузатая юла мандалинского корабля, удивительно похожая на недавнюю мою свеклу, медленно скользила по экранам кругового обзора, приближаясь к нашему борту.
– Какого бы черта! – громко и с раздражением произнес я, понимая, что мандалинцы вполне способны прослушивать своими сенсорами любые разговоры на «Гермесе». – Они что, не понимают? Нам, зараза, и без них некогда!
– А я что? – тотчас затараторил Перси. – Что я, а? Вон, видишь, вон: и сигналят. Что теперь?
– Теперь контракт тю-тю, мать твою так! Все, сиди здесь, пошел я встречать их…
Вильгельм Загребайло оказался прав на все сто: эти крысожабы действительно не стали утруждать себя плаваньем в пространстве и присоединили к нашему шлюзу гибкий переходной рукав. Ощутив стук, я послушно активировал автоматику. Спустя некоторое время в коридор нижней палубы ввалились три отвратительные фигуры с короткоствольным оружием в руках. Одеты они были в термоизолирующие комбезы, но шлемов на них не было, лишь короткие цилиндрики бакфильтров в широких плоских ноздрях. Волна кошмарной болотной вони, которую они принесли с собой, заставила меня пошатнуться.
– Сэмэн Колоброд, – с достоинством представился, стараясь не морщиться. – Капитан и совладелец корабля. Изволите взглянуть на документы?
– Открыть все, – прокаркал один из мандалинцев. – Я с тобой – смотреть на документы.
– Перси, – позвал я в интерком, – открой господам инспекторам все доступные для осмотра помещения корабля. Прошу вас, господин инспектор, идемте за мной, я покажу вам все интересующие вас документы.
«Им недоступны наши эмоции, – твердил я себе, поднимаясь наверх. – Недоступны… это бородавчатая сволочь никогда не поймет, что мне на самом деле очень-очень страшно. И никогда она не найдет чертовы кристаллы. Не найдет потому что не поймет… но если поймет…»
Еле сдерживаясь, чтобы не рвануть в сортир для душевной беседы с унитазом, я продемонстрировал мандалинскому инспектору заключение об аварийном состоянии нашего «хвоста», срочный контракт на Андрес и все регистрационные свидетельства «Гермеса» и его экипажа.
– Вижу, – фыркнул тот. – Пошли дальше. Жилые помещения? Где?
Сперва он перевернул вверх дном мою каюту. Он вырвал все содержимое шкафа, не поленился заглянуть в санузел, и вдруг, вытащив из поясной сумки какую-то коробочку, осторожно повел ею вдоль письменного стола.