Не замечая дороги, я бежал на юг, выставив над головой пистолет. Боже, как хотелось сейчас встретить тех, кто натворил все это. Я остановился, только когда во рту у меня появился привкус крови, попытался отдышаться. Из глаз полились слезы. Умывшись водой из бутылки, я вновь двинулся вперед. Ноги устали, рюкзак казался страшно тяжелым. Сил не было. Я ступал по снегу… Было невыносимо одиноко и хотелось лишь одного: разрядить обойму в виновного.
Я медленно шел через центральную площадь Стейвесанта, совершенно не соображая, где я и зачем. Просто шел и слушал, как скрипит под ногами снег. Этот звук напоминал мне о детстве, но я никак не мог понять о чем именно. На противоположной стороне площади стояли жилые дома из красного кирпича, но, несмотря на свою одинаковость, они производили совсем не такое впечатление, как идиотские бутафорские домишки в фильме «Шоу Трумэна»[3]. Это были высокие, надежные и внушительные дома, так называемые браунстоуны, построенные еще в середине XX века, а то и раньше. Казалось, что деревья перед домами растут вверх ногами, их обнаженная крона напоминала густые корни. От каждой толстой ветви отходили веточки потоньше, а от тех – совсем тоненькие, и все они тянулись к небу в стремлении жить. Минут пять я пытался вспомнить название такого способа размножения, ведь мы это проходили в школе. Потом наконец плюнул, чтобы не терять времени.
Присев на край замерзшего фонтана, я открыл рюкзак и обнаружил в нем небольшую книжицу. Прочитал название на обложке: «Сиддхартха» Германа Гессе. С одной стороны, странно, а с другой – я почти ждал чего-то подобного. В книжке лежала записка от Анны: «Это любимая книга моего отца. Он впервые прочитал ее в твоем возрасте. Удачи. Возвращайся быстрее. А.».
Почерк чем-то напоминал мой, только был аккуратнее. Свой инициал Анна написала просто, без всяких закорючек. Я вспомнил наш поцелуй под навесом магазина и тут же постарался забыть о нем. А так хотелось, чтобы рядом оказался близкий человек и помог забыть о смерти, о людях, погибших в тоннеле. Хотелось, чтобы на холодном бортике фонтана сидели вместе со мной друзья… Наверное, сказывались усталость и пережитое потрясение. Но я знал, что должен справиться со всем один.
Снег пошел сильнее, и мне пришлось спрятаться в подъезде одного из домов. Я стал рассматривать обложку книги. На ней был изображен худой мужчина в лодке, завернутый в желтое покрывало. Лодка плыла по реке или по морю… Но нет: вода была спокойная, лодку окружали лилии, даже движение лодки не нарушало гладь воды. Я положил книжку в боковой карман куртки – в другом уже лежал револьвер – и натянул капюшон.