Сергей передёрнулся в постели и проснулся.
Все уже были на ногах. Из кухни доносилось аппетитное потрескивание жаренного сала. Это кухарил Андрей — внештатный кок группы атаки.
— Это есть на последний и решительный бо-о-й! — затянул песню чепэшник, выходя из ванной.
Он подошёл к Кирута и начал стягивать с него одеяло.
— Что вы там песни советские поёте? — отозвался с кухни радикал.
— А мы других не знаем.
— Белорусские песни петь надо, — настаивал радикал, пробуя жаренное сало.
— А какие Белорусские песни? Не знаем мы белорусских, ты напой, а мы подхватим, — попросил чепэшник.
Радикал слегка замешкался и начал фальшиво напевать никому неизвестные слова на мелодию мерсельезы.
— Ой берёзы и сосны! Партизанские сёстры! — попытался его перекричать парень из Гомеля.
— Гоп-стоп! Мы подошли из-за угла! — ещё громче хриплым басом заорал Андрей, — ты много на себя взяла! Теперь оправдываться поздно!
— Посмотри на эти звёзды!!.. — дружно подхватили заразительную мурку все остальные.
— Смотри не обломай перо… — доносилось из окна конспиративной квартиры на весь двор.
— Тихо! Тихо! — успокоил ансамбль Сергей Сергеевич, — как и договорились, с 9.00 железная дисциплина, так что прекратите песню.
— Так ещё без пяти девять, командир, дай побалдеть перед боем, — попросил Андрей.
— Балдейте пять минут, но потише, — предупредил Кирута и стал одеваться.
К 9.30 все уже позавтракали и собрались в одной комнате.
— Действовать строго по плану, никакой самодеятельности, — давал последний инструктаж Сергей Сергеевич, — у нас нет опыта, нет за спиной своего государства, нет даже чужого государства, поэтому геройство запрещено, оно никем не оценится, только помешает делу. Запомните, приказ командира выше морали, выше мимолётной слабости, наш враг весь режим Каяловича, а не только лично президент, любой, кто станет на вашем пути, на пути выполнения приказа, должен быть уничтожен, и не важно кто это, мент, кагэбэшник или впавший в детство оппозиционер. Мы вне закона, вне государства, вне системы, только в этом наша сила. Вопросы есть?
В ответ было молчание.
— Тогда вперёд.
Кирута снял с предохранителя пистолет и вышел из квартиры. За ним по одному, с интервалом 1–2 минуты вышли остальные бойцы группы атаки. Последним вышел радикал, в 10.00 он был дома, переоделся в костюм велогонщика и под видом спортсмена отравился на велосипеде в низкорослый лес, что у дороги Минск — Аэропорт. К часу дня все были на месте.
Каялович пребывал в Стамбуле и через пару часов его самолёт должен был приземлиться в полутора километрах от засады. Место атаки было выбрано удачно. Отсюда просматривался километровый участок шоссе вправо, в сторону аэропорта и метров восемьсот влево, в сторону Минска.