Когда, приготовив чай, Лера снова вошла в кабинет, ей показалось, что Лобов еще не оправился от недавнего раздражения. Заканчивая разговор, он жестко отчитывал кадровичку:
– Я не собираюсь экономить на декретных. Необходимо выплатить все, что ей полагается. К тому же, говорят, у нее трое детей.
– И куда люди рожают… – проворчала Галеева.
– Не твое дело. Сама хоть кого-нибудь роди, тогда узнаешь.
– Хоть кого-нибудь и без меня нарожают. – Галеева забрала со стола документы и вышла.
Принимая чашку из рук Леры, Лобов произнес:
– Не заметил, как перешел на «ты». Это ничего?
– Нормально, учитывая… – Лера не договорила.
– Мой возраст?
– Этого я не сказала.
– Не сказала, но подумала. – Не давая ей возможности оправдаться, он взмахнул рукой: – Ладно-ладно, можешь идти.
В офисе «Барсукспецодежды» все знали: если назначено совещание, значит, произошло что-то из ряда вон выходящее. Структура предприятия была организована таким образом, что решения принимались без участия лишних людей. Проволочки в каких бы то ни было вопросах не допускались. Все работали быстро и слаженно. К собраниям и планеркам здесь не привыкли. Тем более удивительно, что сейчас, в конце года, руководителей подразделений отрывали от важных дел.
Из своего кабинета Надя видела, как сходились сотрудники и располагались на стульях вокруг Сергея. Среди них были Шалаева и Голикова.
Надя встала и вышла из кабинета. Для нее был оставлен свободный стул. Она села, оказавшись между Сергеем и Голиковой.
Первой заговорила главный бухгалтер. Из ее сообщения следовало, что продажи стремительно падают и предприятие находится в бедственном положении. За последний, четвертый квартал картина складывалась безрадостная, как, впрочем, и за весь год.
Далее Сергей заслушал руководителей отделов продаж, в том числе Ольгу Шалаеву. Она занимала пост директора магазина и по совместительству начальника отдела продаж по Московскому региону. Оценив округлившуюся фигуру Шалаевой, Надя подумала:
«Ей точно не грозит голодная смерть».
Надя не решалась посмотреть ей в глаза, как будто это она, а не Ольга спала с чужим мужем. Однако собралась с духом и все же заглянула в лицо Шалаевой. Ничто не указывало на ее душевные переживания. Ольга казалась вполне довольной жизнью и при первой возможности улыбнулась жене своего любовника.
Мгновенно потупившись, Надя почувствовала себя оскорбленной. Ее не оставляло ощущение, будто она находится среди заговорщиков. Казалось, что всех этих людей объединяет единая цель, которая неведома только ей. Она была здесь чужой. Ей стало тоскливо и муторно.