– В тот день Виктор Иванович не принимал посетителей, – заметила Лера.
– Еще интересней. – Дмитрий повторил: – Эх, знать бы, о чем они говорили…
– В кабинете Шостока, как и в приемной, нет видеонаблюдения. – Он считал, что это бесполезная трата денег.
– Как видите, ошибался ваш Виктор Иванович.
Автомобиль въехал на площадь, уставленную палатками и дешевыми магазинами. Поодаль над железнодорожными путями высился металлический виадук.
– Платформа «Моссельмаш», – прокомментировал Дмитрий. – Одиннадцатый дом где-то рядом…
– Вот эта высотка, – показала рукой Маша.
– Приехали, – Губанов припарковал машину.
– Не позавидуешь старику. – Маша достала зеркальце и, взглянув в него, кинула в сумку. – Из центра попасть в такую задницу.
– Кто бы его спрашивал, – невесело усмехнулась Лера.
Они беспрепятственно прошли в подъезд, на котором не было кодового замка, и поднялись на третий этаж. На лестничной площадке пахло масляной краской, пылью и свежеизвергнутой мочой.
Дверь открыли без лишних вопросов. Перед ними стоял худощавый старик в майке и растянутых тренировочных брюках. Седые волосы расчесаны на пробор. На кончике носа держатся очки, поверх которых смотрят глаза, когда-то бывшие голубыми.
– Федоров Валерий Кузьмич? – спросил Дмитрий.
– Я.
– Почему открываем дверь, не спросив?
– Чего?
– Говорю: почему не спрашиваете, кто пришел, прежде чем открыть дверь?
В комнате орал телевизор, прислушиваясь к нему, старик тем не менее отреагировал на последнюю фразу Губанова и ощетинился:
– А ты что, паршивец, жизни меня пришел учить? Щас как возьму бейсбольную биту да и спрошу, кто ты таков! – Он сделал вид, что хочет пойти в комнату.
– Остынь, отец, – миролюбиво сказал Губанов. – Закон преступить легко. – Он усмехнулся. – Особенно когда у тебя есть бейсбольная бита. А вот безопасность никогда лишней не бывает. Тебе что, трудно спросить: кто там?
– Кто там? – спросил дед, прислушиваясь к телевизору.
– Дверь-то уже открыта.
– Ты зачем пришел? – поинтересовался старик.
– Поговорить.
– Тогда заходи.
– Нам тоже можно? – спросила Маша.
– Ну, неужели… – старик впустил их в квартиру, захлопнул дверь и стремительно удалился в комнату.
Все трое прошли следом. Из обстановки в ней были только диван и маленький телевизор. Вдоль стен громоздились коробки и полиэтиленовые мешки.
– Только что переехал, – бросил старик, не отрывая глаз от экрана.
– Неправда. Уже две недели прошло, – сказала Лера и, обведя взглядом комнату, добавила: – А биты бейсбольной у вас нет.
* * *
Валерий Кузьмич принес из кухни чайник, чашки и пакетик с халвой. Чайных ложек было всего две, себе и Дмитрию он выдал столовые.