— Понятно. — Матиас потер переносицу. — И вы хотите, чтобы я ради вас нарушил врачебную тайну?
— Нет, — сказал Харри.
— Нет?
— Не ради меня. Ради них. Ради Софии и ее родителей. И ради других, кого он уже мог изнасиловать или собирается изнасиловать.
— Сильно сказано! — Матиас улыбнулся, но улыбка погасла, оставшись без ответа. Он кашлянул. — Как вы понимаете, Харри, я должен подумать.
— Ее изнасиловали сегодня ночью или нет?
Матиас вздохнул:
— Харри, врачебная тайна…
— Я знаю, что такое врачебная тайна, — перебил Харри. — Я тоже обязан хранить служебную тайну. И если прошу вас в данном случае нарушить ее, то вовсе не потому, что отношусь к этому несерьезно, а потому, что совершено тяжкое преступление и есть опасность, что оно повторится. Если вы доверитесь мне и моей оценке, буду вам очень признателен. Если нет, живите с этим как можете.
Сколько раз ему приходилось твердить это в подобных ситуациях, думал Харри.
Матиас моргнул, открыл рот.
— Достаточно кивнуть или покачать головой, — сказал Харри.
Матиас Лунн-Хельгесен кивнул.
Подействовало.
— Спасибо. — Харри встал. — Как у вас с Ракелыо и Олегом? Все хорошо?
Матиас Лунн-Хельгесен снова кивнул и чуть заметно улыбнулся в ответ. Харри наклонился, положил руку ему на плечо:
— Счастливого Рождества, Матиас.
Последнее, что Харри увидел уходя, было: Матиас Лунн-Хельгесен поник на стуле, словно побитый.
Свет догорающего дня пробивался сквозь оранжевые облака над елями и крышами домов на западной окраине самого большого норвежского кладбища. Харри прошагал мимо памятника югославам, павшим на войне, мимо участка рабочей партии, надгробий премьер-министров Эйнара Герхардсена и Трюгве Браттели к участку Армии спасения. Как и ожидал, Софию он нашел у самой свежей могилы. Закутанная в просторную куртку-дутик, она сидела прямо на снегу.
— Здравствуй, — сказал Харри, садясь рядом.
Он закурил и выпустил сизое облачко дыма навстречу ледяному ветру, который тотчас унес его прочь.
— Твоя мама сказала только, что ты ушла и взяла с собой цветы, купленные отцом. Так что догадаться было несложно.
София молчала.
— Роберт был хорошим другом, верно? Ты могла довериться ему. Поговорить с ним. Он не насильник.
— Это сделал Роберт, — едва слышно прошептала девушка.
— Твои цветы лежат на могиле Роберта, София. Я думаю, тебя изнасиловал кто-то другой. И сегодня ночью это случилось снова. Наверно, он вообще делал это не раз.
— Оставьте меня в покое! — выкрикнула она и встала.
Держа в одной руке сигарету, Харри другой рукой схватил ее за плечо и резко дернул вниз, усадил на снег.