— Почти невозможно.
— Ну да, этот твой неизвестный мне хакер его отследил. Но он не смог разобраться, что электронные сообщения, которые ты получал, написаны заранее и отсылались в запрограммированное время с твоего компьютера в чулане, что отправитель все подготовил еще до того, как разместил ноутбук с подключенным мобильником у тебя в чулане. Верно?
— М-м. Ты содержание писем проработал, как я тебя просил?
— Да, конечно. Тут такая штука. Если читать их подряд, зная, чем дело кончилось, то, хотя автор и претендует на последовательное изложение событий, фабула представляется весьма размытой. Но если ты читаешь эти письма как бы по мере их поступления, как человек, находящийся в гуще этих событий, то у тебя сразу возникает ощущение, что автор — человек весьма информированный и получает он эту информацию в режиме онлайн. Впрочем, ему на это было наплевать, ведь он сам заказывал музыку.
— Все так. Мы пока не уверены на все сто, что именно Гуннеруд организовал убийство Арне Албу. Его коллега по мастерской утверждает, что в момент, когда предположительно Албу был убит, они с Гуннерудом сидели в «Старом майоре» и пили пиво.
Эуне потер руки, и Харри так и не понял, то ли он это сделал от холода, то ли от удовольствия, что в этом запутанном деле у него много возможностей проявить свои логические способности.
— Предположим, что Гуннеруд не убивал Албу, — сказал психолог. — Какую же в таком случае судьбу он уготовил Албу, если навел тебя на него? Хотел, чтобы его осудили? Но тогда с тебя сняли бы все подозрения. И наоборот, ведь невозможно двоих осудить за одно и то же убийство.
— Верно, — заметил Харри. — Но нужно задаться вопросом: что было самым главным в жизни для Арне Албу?
— Блестяще, — подхватил Эуне. — Отец троих детей, который добровольно или под давлением обстоятельств бросает бизнес. Я предположу, что семья.
— А чего добился Гуннеруд, разоблачив или, вернее сказать, наладив меня разоблачить Арне Албу, что он по-прежнему встречается с Анной?
— Жена забрала детей и ушла от него.
— Лишить человека жизни — это не самое страшное, что можно сделать с ним. Самое страшное — лишить человека самого дорогого, ради чего он, собственно, живет.
— Классная цитата, — Эуне одобрительно кивнул. — Кто это сказал?
— Не помню, — ответил Харри.
— Тогда возникает еще один вопрос. А чего он хотел лишить тебя, Харри? Ты-то ради чего живешь?
Они подошли к дому Анны. Харри долго возился с ключом.
— Ну так что? — спросил Эуне.
— Гуннеруд, наверно, знал меня только по рассказам Анны. А она знала меня по тем временам, когда… когда у меня по большому счету ничего, кроме работы, не было.