Наташа задыхалась. Тело молило о пощаде, но, наверное, тут же умерло бы без этой пытки. Она притянула его голову к своей груди и с блаженством ощутила, как трепещет его язык на соске, как жжет он своим теплом, пронзает до самого основания, отзываясь горячими волнами в каждой клеточке.
А потом они прижались друг к другу, и мир вокруг них прекратил свое существование, исчез, распался на атомы, вспыхнул и померк, разбросав осколки по всей Вселенной. Вихрь подхватил их и унес с собой в необъятные дали. Так они и падали в бесконечность — он и она, испытывая нежную благодарность друг к другу.
На скалах, в небольшой буковой роще, сидел мужчина и в мощный бинокль рассматривал лодочный домик на пляже. На его лице играла многозначительная ухмылка. Он оторвался от бинокля только для того, чтобы посмотреть на часы, но снова приник к окулярам.
Если дальше пойдет так, как наметила Памела, все очень быстро закончится. Ему даже стало немного жалко Натали. Она очень милая и смешная. Но Памела хотела ее проучить, «доставить немножко неприятностей», и Питер не мог идти против ее желания. К тому же он умел причинить людям неприятности. Его этому выучили в одном из лагерей Ирландской республиканской армии. Если бы не Памела, с которой он познакомился в лондонском баре, пользовавшемся дурной репутацией, он бы сейчас бегал по Белфасту с автоматом наперевес. Но Памела сумела убедить его оставить хотя бы на время борьбу с английским правительством и последовать за ней. Что-что, а убеждать она умела.
Они лежали на старых сетях, сваленных в кучу у стены. Сети были сухими, но пахли морем.
Наташа водила шаловливым пальчиком по животу своего любовника, пребывая в блаженном настроении. Она не могла насмотреться на это великолепное тело, на его лицо в капельках пота. Крис действительно мало походил на мать. Было в нем что-то цыганское. Или испанское. Она никак не могла решить. Впрочем, это уже не имело значения. Он теперь весь принадлежал ей и только ей.
Неожиданно Крис сел, поджав под себя ноги, и спросил знаками:
«Ты жалеешь о том, что мы с тобой делали?»
— Нет, дурачок! Конечно, нет! Что с тобой? Тебя что-то беспокоит? — она потянулась и поцеловала его в губы.
«Я боюсь, что все это окажется обманом. До сих пор не могу поверить, что осмелился быть с тобой так близко».
— У тебя были девушки? — спросила она в свою очередь.
«До тебя нет. А теперь мне странно и очень хорошо. Мне было хорошо. Раньше я мог только мечтать об этом. Ну, представлять себе разные вещи».
— И что ты делал, когда представлял «разные вещи»? — Наташа отправила свой пальчик в новое путешествие по телу Криса.