Цензура в прессе была не хуже советской. Напечатать в «Русской мысли» что-нибудь даже тихо неодобрительное о Солженицыне или людях его круга было невозможно. И еще все время возникали какие-то мрачные слухи. О Синявском говорили, что он попал в лагерь по заданию КГБ. Обо мне рассказывали, что я каждую неделю тайно посещаю Москву и привожу оттуда инструкции по внесению раскола в ряды эмигрантов. Разумеется, главная тема - стукачество. Я должна признаться, что об этом так много не говорили даже на диссидентских сходках в Москве. Тема стукачества меня особенно развлекала. Помнится, однажды знаменитый филолог Ефим Эткинд долго мне рассказывал, что Владимир Максимов наверняка агент советской охранки. И так темпераментно он это говорил, что в конце концов сам, кажется, поверил. Я слушала, слушала и отвечаю: «Ефим Григорьевич, Максимов не агент, Максимов просто сволочь, а это совершенно другая профессия». Вот в таких страстных дискуссиях и проходила наша эмигрантская жизнь.
Вообще, только в эмиграции начинаешь действительно осознавать простую истину. Все беды отечества не от Запада, не от Востока, не от большевиков, они заложены в нас самих, в национальном характере, если хотите. Поэтому я и родила афоризм, который сейчас вошел чуть не во все энциклопедии и даже в книгу под названием «Мысли великих женщин»: «Эмиграция- это капля крови нации, взятая на анализ». Я, конечно, таким признанием очень горжусь, но, честно говоря, этот афоризм - чуть ли не единственное, что я вынесла из эмиграции как таковой. В остальном все как было, так и осталось. Никакой перемены сути. Особенно это ясно сейчас, когда все ушло и представляет исключительно академический интерес.
Записал Юрий Арпишкин
О значении преподобного Сергия Радонежского для русской жизни свидетельствует такой факт: пересказ его жития приводился в насквозь атеистических советских школьных учебниках истории. Не будет преувеличением сказать, что Сергий - один из тех, кто создал Россию и на ком она до сих пор держится.
Преподобный Сергий (в миру Варфоломей) родился 3 мая 1314 года в семье ростовских бояр Кирилла и Марии. Сохранились предания о детстве будущего святого. Все жития описывают его склонность к аскезе (еще ребенком Варфоломей отказывался от пищи по средам и пятницам). Известна история о затруднениях Варфоломея в учебе (не мог освоить чтение) и чудесном преодолении этих затруднений: отрок встретил в поле неизвестного монаха, который дал ему частицу просфоры, и в тот же день Варфоломей поразил родителей уверенным, без запинки, чтением Псалтири.