— Видел.
— Притащи его в антракте в нашу гардеробную.
— Хорошо.
... Нина в наброшенном на плечи халатике сидела перед зеркалом и снимала грим. Витя — в комбинезоне с лямками на голое тело уже укладывал костюмы.
Васька стоял в одних трусиках на реквизитном ящике и, подвывая, читал:
Ты как отзвук забытого гимна
В моей странной и дикой судьбе...
О, Кармен! Как мне страшно и дивно,
Что приснился мне сон о тебе...
Нина посмотрела на Ваську увлажненными глазами, а Витя сплюнул и сказал:
— Черт знает, что нагородил! Какое-то больное творчество!
— Это Блок, осел! — яростно крикнул Васька.
— Хорошо, хорошо... Пусть Блок. Я был убежден, что это написал ты. Прости, пожалуйста.
— Боже мой! Кто меня окружает, с кем я работаю!
Васька в отчаянии схватился за голову и сделал пируэт на ящике. Он закончил оборот, продолжая так же держаться руками за голову, но уже совершенно с другим выражением лица.
— Братцы! Как бы нам репетиционную лонжу снять до конца представления? А то ведь запакуемся позже всех.
— Что если попытаться снять ее в антракте? — спросила Нина.
— Правильно, — сказал Витя, — Васька, внимание. Ты надеваешь униформу и в антракте выходишь на манеж. Я со строны двора лезу на купол, снимаю лонжу и на... Хотя бы вот на этом изумительном капроновом тросе сквозь клапан шапито спускаю лонжу тебе в манеж. Ясно?
Витя снял со стены бухту капроновой веревки толщиной в палец и ловко набросил ее на голову Ваське.
— Гениально! Только униформу надеваешь ты, а на купол лезу я, — сказал Васька и попытался покрутить на шее бухту троса, натягивая на себя комбинезон и старую вытянутую рваную тельняшку.
Нина встала со стула, увидела Ваську в длинной тельняшке, подошла к нему, обняла нежно и поцеловала его в синяк под глазом.
Васька стоял закрыв глаза и боясь пошевелиться.
Нина отодвинула его от себя и, оглядывая с ног до головы, сказала со вздохом:
— Ты мой Бонифаций на каникулах...
* * *
Насвистывая «А ну-ка песню нам пропой веселый ветер», Васька шел по закулисной части цирка, лавируя между лошадей, собачек, артистов и реквизитных ящиков.
На голове у него был какой-то немыслимый берет, на плече бухта капронового троса.
— Ты куда, Вась? — спросил кто-то.
— На купол, — ответил Васька, — лонжу снять.
Сатаровы уже стояли у занавеса, готовясь к выходу на манеж.
* * *
Моросил мелкий противный дождь.
Брезентовый купол шапито лежал на двух стальных балках, укрепленных на верхушках форменных мачт.
Цепляясь и подтягиваясь руками за канат, свисающий с мачты по мокрому и скользкому шапито, Васька лез наверх.
Он встал ногами на балки и, держась за выступающий конец мачты, немного постоял, переводя дыхание.