– Вот столько ты мне должен за еду, одежду и прочие расходы. Это – стоимость записи в студии, работа педагогов, фотографов, стилистов… Я молчу про взятки, которые уже раздали, хотя ты еще нигде не появился… В тебя, кретина, вбухано уже почти двести тысяч долларов, и ведь это только начало. Будешь брыкаться – потребую возмещения денег по суду!
– Но я же не знал… – ныл Димка.
– А что ты вообще знал? – холодно осведомился Люксенштейн. – Ты вообще контракт прочитал?
Димка молчал. Он шмыгал носом и тупо рассматривал столешницу, боясь поднять голову. Глядя на уничтоженного противника, Юрий помягчел:
– Что? Поубавилось спеси? То-то же! Иди и займись каким-нибудь полезным делом, книжку почитай. Набирайся ума, а то перед журналистами опозоришься, когда тебя попросят процитировать классиков. Бери с Егора пример.
– Вы-то сами можете их цитировать? – огрызнулся Димка уже автоматически.
– Подерзи мне еще, сопляк… Иди отсюда! Завтра расскажешь какой-нибудь стишок, возвышенный и романтичный. Съезди к другу, пусть он тебе подберет что-нибудь попроще…
Но Димка к Егору не поехал.
Вот еще…
Марина то и дело подстерегала того на лестнице, кляузничала на него, Димку, грозила судом и заявлением в милицию. Диму это только забавляло. Он отправил ей телефон по экспресс-почте, присовокупив к посылке свое фото в лучшем прикиде и автограф. Егор позвонил на следующий день и, к вящему Димкиному удовольствию, рассказал, как Марина орала под дверями, требуя сатисфакции или, на худой конец, адреса, где проживал виновник. Егор молчал как Мальчиш-Кибальчиш.
Егор приехал поздно вечером, усталый, с плохо смытым гримом. Сунув Димке, у которого в холодильнике наблюдался полный штиль, сумку с продуктами, Егор сразу отправился мыться. Он явился в кухню в Димкином халате, шлепая мокрыми ногами по кафелю. Димка жаловался на продюсера, неумело стругал салат, резал копченое мясо, изображая из себя рачительного хозяина. Егор грыз яблоко и наблюдал за действом с усмешкой.
– Не знаю, чего он от меня хочет, – говорил Дима. – Уже записано шесть песен, пора появляться на телевидении, отдавать песни на радио, а он чего-то ждет.
– Ну, он всяко поопытнее будет в таких делах, чем мы, – успокоил приятеля Егор. – Наверняка у него есть отдел маркетинга или что-то подобное, есть люди, угадывающие нужную волну. Если он пока не запускает твои песни в эфир – значит, так нужно. Может быть, ждет, когда забудут про несчастного Голицына?
– Ха, да кому он нужен? – запальчиво выкрикнул Димка, резко повернувшись к Егору.
Нож выпал из его руки и закатился под стол. Димка с проклятиями начал шарить там руками, но извлек только клубы пыли, парочку разноцветных флаэров и закатившийся мячик для настольного тенниса.