Счастье длилось недолго.
В быту Николай оказался деспотичным педантом. Безалаберной и легкомысленной Марии приходилось разрываться между съемками, спектаклями, многочисленными интервью и фотосессиями и при этом ублажать капризного мужа. В доме не задерживались домработницы, Николай брезговал принимать пищу из чужих рук. Пыль на телевизоре приводила его в бешенство. За брошенную в мойку губку для посуды он и вовсе готов был разорвать. К растущему успеху супруги Орликов стал относиться ревниво. И хотя он по-прежнему снимался у лучших режиссеров, в самых масштабных картинах, складывающаяся по кирпичикам репутация Марии начинала его раздражать. Жена должна сидеть дома и вертеть фарш для котлет! Ему, Орликову, предназначенных. Николай начал пакостить исподтишка, обзванивая режиссеров и продюсеров, требуя отстранить Марию от съемок.
Однако всерьез испортить жизнь жене у Орликова не получилось. Мария узнала о происках мужа буквально через пару месяцев, пока ущерб был не таким глобальным, и разбушевалась. Капризный, мнительный и, в общем-то, довольно слабовольный Николай не ожидал взрыва темперамента от жены и уж тем более масштаба развернутых военных действий. Мария к тому времени уже довольно крепко стояла на ногах, снималась, вела музыкальную передачу на телевидении и одно ток-шоу, где в компании разных дам обсуждала новости и недостатки мужиков. Расторгать контракты с народной любимицей продюсеры не желали. Николай бился в истерике, бегал в театр и к руководителям центрального канала… Устав от капризов мужа, Мария подала на развод. Потеряв жену, уютный быт, который Голубева несмотря даже на осадное положение умудрялась сохранять, Орликов предпринял неуклюжие попытки вернуть беглянку, но успехом похвастать не смог.
Мария же, вдохнув полной грудью, слегка подкорректировала данную в младые лета клятву. Теперь новый муж должен быть не только моложе ее на несколько лет, но и при этом не быть «звездой»…
Антон этих подробностей не знал. Он позабыл, что имеет дело с актрисой, ему даже в голову не пришло, что Голубева может рыдать не всерьез. Парень неловко переминался с ноги на ногу, не смея поднять голову.
– Антоша, я сделала что-то не так? – робко спросила Мария.
– Нет… – промямлил он, сел на кровать и слабо улыбнулся. – Просто я так глупо выглядел: стою тут голый, развесив причиндалы на ветерке, и ты входишь с подносом.
Мария притянула его к себе мощной рукой, с трудом подавив смешок. Антон фыркнул.
– Я как дурак, да?
– Ну что ты… – Мария чмокнула его в макушку. – А ты почему вчера остался? Потому что пожалел?