Смех Павла оборвался так же внезапно, как начался.
— Ну, что ты, Антон, живые ведь… — Он толкнул Полынина в плечо, протягивая уже прикуренную сигарету.
Антон взял ее и сказал:
— Паша, когда они полезут во второй раз, я буду снаряжать магазины и подавать тебе, а ты стреляй, чтобы без остановки. Потом поменяемся, ладно?
— Идет. Это ты верно просек. Как голова? Отходит?
— Понемногу… — Антон покривил душой. Внутри черепной коробки, казалось, ползают крупные мурашки, что-то клинило в мозгах после двух контузий, но признаваться в этом не хотелось. Не хотелось вообще ничего, кроме этой тишины — такой спокойной, благостной…
Внезапно рядом раздались шаги.
— Ну, герои, кто подпалил их гранатами, признавайтесь? — это был голос Дугласа.
«Живой…» — мысленно порадовался за него Антон.
— Полынин постарался, — с готовностью доложил Павел. — А уж потом я доделал их из пулемета. Как там со связью, лейтенант?
— Хреново со связью. «Светоч» пустой. Высылает к нам эвакуационный модуль для раненых, я запросил орбитальную бомбежку, но не знаю, решится ли командир долбануть в это блюдце. Лучше бы, конечно, решился, но не дай бог ему промахнуться на сотню метров, похоронит и нас заодно.
— Что, хороших новостей вообще нет? — мгновенно помрачнел Сытников.
Дуглас пожал плечами.
— На выходе из гиперсферы тяжелый крейсер «Апостол Петр». Будет в районе низких орбит через двадцать часов. Хорошая это новость или плохая, разбирайтесь сами… Я пойду, спущусь вниз, посмотрю, что с «Хоплитом». Первый этаж, по-моему, окончательно обвалился, машину засыпало. Попробую пролезть в рубку, посмотрю, жив ли пилот.
— А раненых много? — вдогонку ему спросил Павел.
— Девять человек, — уходя, ответил лейтенант. — Пятеро убиты. Что с пулеметными расчетами в пакгаузе, не знаю, послал туда Кашперо, но он еще не вернулся.
Взводный ушел, оставив их одних.
Минут через десять внезапно начался минометный обстрел диспетчерской башни и прилегающих строений погрузочных терминалов. Сначала мины ложились далеко в стороне, потом огонь стал более прицельным, но ни Антон, ни Павел, одуревшие от усталости после боя, теперь уже не обращали на заунывный свист и разрывы должного внимания.
Прошло еще минут пять, и одна из мин внезапно ударила прямо в комнату, где находились Сытников и Полынин.
Антон в этот миг сидел, закрыв глаза, и поэтому его не ослепило вспышкой — он вдруг ощутил адский удар, обжигающую волну горячего воздуха, и внезапно сквозь эти шоковые ощущения в контуженное сознание ворвался крик:
— Ааааа!
Он вскочил, словно безумный, не соображая в клочковатом, черном дыму, что происходит, пока не увидел Пашу: Сытников, без единой кровинки в побелевшем лице, сидел, выпучив глаза, и орал, а ног по колено у него не было…