— Нет! — возразила Эрмина.
— У вас отпуск. Вернетесь через пятьдесят минут и заберете свою девочку. И ни секундой раньше! Это приказ.
Тон не терпел возражений. Распрощались с веселыми напутствиями и пожеланиями удачи, а Аттила даже послал мне воздушный поцелуй. Тем не менее, отвага покинула меня. Я охотно осталась бы наедине с Габором, но оставаться с ним и его папа́ без Эрмины мне совсем не хотелось. Я вдруг отчетливо поняла — случится что-то ужасное. И впрямь!
Едва Эрмина исчезла из поля зрения, я, потеряв равновесие, опрокинулась назад вправо, повиснув, как почтовый мешок, поперек хребта Ады. Голова моя свисала вниз. Шляпа слетела. Прекрасная прическа рассыпалась, и мои длинные черные локоны касались песка. Из последних сил я вцепилась в седло.
— На помощь! — крикнула я, задыхаясь. — Помогите… пожалуйста… помогите!
— Она похожа на похищенную сабинянку, — с наслаждением заметил генерал. — Честно говоря, пленительная картина. — Затем он подал знак Габору, Ада остановилась, и генерал собственноручно вернул меня на место.
— Прошу прощения, — сказала я, с трудом переводя дыхание, — но кажется, мне не по силам верховая езда. Мне уже сейчас не хватает воздуха. Как же… дело пойдет дальше?
— Осмелюсь сделать предложение, — Габор поднял мою шляпу, отчищая ее от песка. — Папа́, вы позволите? Фройляйн Хюбш, я предлагаю вам на время тренировок отказаться от своего инструмента пыток, я имею в виду, извините, корсет. Мне тоже не удалось бы научиться скакать за такое короткое время с щипцами из китового уса, которые сдавливают тело.
Я побледнела. Без корсета? Да затянутая талия — единственное привлекательное место в этом ужасном коричневом платье. И отказаться от этого? Чтобы он увидел, какая я еще плоская на самом деле? Только через мой труп. Я никогда не покажусь без корсета ни перед генералом, ни перед Габором, это я твердо решила.
Зольтан фон Бороши с сомнением посмотрел на сына. Заботливо расправил складки моего платья и каким-то трогательным движением откинул назад мои длинные локоны, которые, свободно рассыпавшись по плечам, доставали талии.
— Оставь ее в покое, — пробормотал он, — ты что, не видишь, она этого не хочет?
— Но, папа́, сударыня, гораздо полезней…
— Полезней? Ну, об этом незачем и говорить. Разве польза интересует хоть одну женщину? Женщина хочет быть красивой, даже если это грозит ей гибелью. Коли того потребует мода, она гвозди себе в колени вобьет. Без корсета! Как ты только мог сделать такое нелепое предложение! Габор, ты и понятия не имеешь о том, что такое прекрасный пол, и незачем рот открывать.