Но за обручением следует брак. Животное «это». А в родильной кровати можно умереть.
Без меня, пожалуйста. Как ни нравился мне Габор, но этого я не хотела.
Если уж обручиться, то как моя дорогая тетушка. Или Мария с Иосифом в Земле Обетованной. И детей я тоже заказывать не буду.
И мне сразу стало легче.
Еще один последний взгляд на Главную площадь — Габора не было.
И хотя от волнения я с трудом переводила дыхание, я без спешки, без малейшего шума твердой рукой затворила окно.
И вот настал долгожданный день.
Я проснулась чуть раньше обычного, но занавески были уже раздвинуты, окно распахнуто, на голубом небосводе сияло солнце, а на моей кровати сидела Эрмина.
Она была в неглиже, без привычного банта и еще не причесанная. Темные локоны в беспорядке рассыпались по плечам… Такой я ее еще никогда не видала. Непричесанная. Без банта. Может, она заболела?
В испуге я села.
— Доброе утро, малышка, — сказала она, но не поцеловала меня, как обычно.
— Доброе утро, — я крепко обняла ее и прижалась щекой к ее мягкой шее.
Эрмина легонько погладила мне руку. Потом, высвободив мою голову из льняного полотенца, провела пальцами по волосам.
— Уже высохли, — заметила она рассеянно, — получилось прекрасно…
— А сколько сейчас времени?
— Еще нет семи.
— Так рано?
— Да, так рано. Мне нужно с тобой кое-что обсудить.
— Что же?
— Сейчас скажу, — подавив зевок, она встала, закрыла окно и остановилась перед креслом. На нем лежало платье, которое мне предстояло надеть, свежевыглаженное, душистое и соблазнительное. Удержавшись от замечания, Эрмина снова села возле меня. — Я получаю все сполна… ну ты-то хоть хорошо спала, дорогая?
— Спасибо. Очень хорошо. А вы нет?
— Нет. Меня мучили кошмары.
— Но не из-за меня?
— Из — за тебя и твоей тетушки с ее безумной затеей. Иногда я спрашиваю себя, правильно ли мы сделали, приехав в Эннс.
— О да! Мне никогда не было так весело.
Эрмина вздохнула:
— Тебе — может быть, а вот мне тут совсем невесело. Корсет, это дурацкое шнурование. А потом будет сморщенная печень. От этого и умереть недолго. Как ты думаешь, почему она все время падает в обмороки, твоя тетушка? И эти обольстительные платья, а сегодня еще и новая прическа. Тетушка вбила себе в голову, что сделает из тебя красавицу. Пойми, Минка, я сотни раз тебе говорила — красота губительна для женщины. От нее одно только высокомерие и чванство, а это смертные грехи, которые требуют покаяния. И если ты умрешь, не успев исповедаться, то попадешь прямо в ад. Не забывай об этом.
Я молчала.
— Почти всю ночь я размышляла, должна ли я сказать тебе об этом, — продолжила Эрмина, — твоя тетушка не хочет, чтобы ты стала учительницей. Она хочет, чтобы ты осталась в Эннсе и вышла замуж. Придумала какой-то безумный план, во всяком случае, она сказала Габору, чтобы он пригласил друзей сегодня на ужин. Офицеров из казармы. Такая чушь. Знаешь, почему?