— Вы устали, мой фюрер, вам следует отдохнуть.
— Да, конечно, мой фюрер, — вторит Геринг.
— Да, да, — Гитлер трет лоб. — Я должен отдохнуть…
Будуар Евы Браун.
Золотистые волосы, убранные, как драгоценность, кукольно красивое лицо, не омрачаемое ни единой мыслью, изящные руки в кольцах…
Такова Ева Браун.
Гитлер устроился напротив нее, жуя пирожок, и его полный восторга взгляд не может оторваться от Евы.
Большое удовольствие, которое он получает, наслаждаясь пирожками и разглядывая свою любовницу, мало-помалу успокаивает его. И все же он время от времени возвращается к мрачным мыслям.
— Успокойся, Адольф, — мягко говорит Браун.
Он улыбается, кладет голову на ее колени.
— Знаешь, Ева, я в конце концов разрушу Москву! Если бы не зима, я был бы уже в Москве, но я еще буду в ней. Я! — произносит он страстным шопотом и продолжает жевать пирожок.
— Конечно, милый, ты все можешь, — она стряхивает перхоть с его мундира и перебирает рукою волосы. — Ты должен ежедневно мыть голову тем эликсиром, что я тебе дала. Покажи ногти! Ай-ай-ай! — и, вынув из волос шпильку, начинает чистить ему грязные ногти.
— Я выгоню русских в леса Сибири! — говорит Гитлер.
— Ну да, ну да, натюрлих. Только не волнуйся и будь всегда чистеньким, красивым, — говорит Ева Браун и протягивает Гитлеру пирожок.
— Войну, Ева, я закончу в Сталинграде. Это будет символом — покончить со Сталиным в Сталинграде. Ты не находишь?
— О, натюрлих, только ты один мог придумать такой ход!
— Да, я один, это верно, — соглашается Гитлер. — Это гениально — покончить со Сталиным в Сталинграде…
И он стремительно выходит из комнаты.
Вбежав в свой кабинет, где его терпеливо ждут генералы, Гитлер подходит к огромной карте Советского Союза и, обхватив ее руками с севера и с юга, кричит:
— Я возьму Россию в гигантские клещи. Смотрите!.. Я разорву ее пополам на Волге… Я задушу Москву…
К е й т е л ь. Колоссально!.. Это поистине замысел гения, мой фюрер!
Р у н д ш т е д т. Мы не в состоянии, мой фюрер, нанести в этом году несколько одновременных ударов.
Г и т л е р. Не говорите мне этого. Я нанесу один удар с юга, но он будет смертелен.
Он обращается к Иодлю:
— Скажите, Иодль, сколько дивизий мы можем бросить к Волге?
И о д л ь (угодливо). Всю группу Паулюса, всю группу Манштейна, всю группу Клейста.
Г и т л е р. И румын, и итальянцев, и всех, всех… К станкам поставим пленных. Подготовьте приказ. Паулюса — к Волге, Клейста — на Кавказ. И вы увидите, чем это кончится. Я задушу Москву.
Г е р и н г. Наши ресурсы, мой фюрер, на исходе… трудно подготовить большое наступление.