Минут десять он напряженно вслушивается в канонаду наверху, стремясь по вою и свисту определить, когда кончится бомбежка. Наконец «Юнкерсы» уходят. Но артогонь продолжает свирепствовать с неослабевающей силой.
Беспокойство Павла растет, заставляет выбраться в траншею. Разглядеть что-либо впереди трудно. Окопы заволокло непроглядной дымно-пылевой наволочью, сквозь которую прорывались огненные всплески частых разрывов. В горле першило от скапливающегося внизу тротилового смрада. Сила обстрела убеждала в основательности намерений фашистов.
Свалившись назад в блиндаж, прокричал, стараясь пересилить канонадный гул:
— Приготовиться к отражению атаки! Гранаты к бою!
Двадцать минут гулял по окопам огненный смерч. Обрушивал и заваливал траншеи и ходы сообщений, поднимал в воздух блиндажи, рвал телефонные провода. Шальным осколком, залетевшим в дверной проем, ранило Вишнякова. Зазубренный кусочек металла пробил ему коленную чашечку и, впившись в ложе винтовки, расщепил его.
Вишняков дико вскрикнул, заваливаясь на спину. Сидевший рядом с ним Густельский, ошалев, бросился к выходу. Но Салов успел схватить его за гимнастерку и сдернуть на пол. Цыган что-то свирепо кричал и размахивал руками над распростертым бойцом, но что именно — Павел разобрать не мог. Видел только, как под воздействием его слов глаза Густельского обретали осмысленное выражение.
Кусков, сбросив автомат, подбежал к раненому и, разорвав индпакет, стал быстро и профессионально накладывать повязку, знаками прося у Баева еще один бинт. Забившись в дальний угол, Садчиков наблюдал за ним остановившимся, помертвевшим взглядом. Губы его непроизвольно подергивались.
Проходит еще несколько минут в напряженном ожидании, прежде чем немецкая артиллерия переносит огонь в глубь обороны. Толкаясь и матерясь, штрафники вываливаются в окопы.
* * *
Сизые пороховые облачка еще висели над воронками, но поднятая разрывами сплошная пыльная завеса, которую стаскивало с траншеи ветром, быстро редела и таяла. В прояснявшейся дали виднелись надвигающиеся на окопы серые коробки немецких танков.
Орудийный гул перекрывал железный лязг и рев их моторов, зато хорошо различимы были снопы искр, вылетавшие из выхлопных труб. За танками шла пехота, но не цепью, как обычно, а разрозненными группами, укрывавшимися за броней. Как только танкисты делали остановку, чтобы обстрелять позиции штрафников с места, залегали и пехотинцы, строча из автоматов.
Танки, похоже, вели дуэль с батареей ПТО, огневой рубеж которой находился позади участка, занимаемого второй ротой.