Взяв автоматы на изготовку, бойцы комендантского взвода двумя рукавами растекались вдоль состава, загоняли обратно тех штрафников, кто не внял предупреждению и все-таки опустился на землю.
Сбившись к дверям, штрафники с любопытством и опаской следили за тем, что произойдет дальше.
— Н-да, ехали — веселились, а приехали — прослезились, — мрачновато пошутил Махтуров, и Павел, раскаивавшийся в душе за то, что позволил уговорить на выпивку, последствия которой могли обернуться для всех троих большими неприятностями, случись что-нибудь серьезное, определил по настроению друга, что и того терзают те же мысли.
— Кое-кому, кажется, и вовсе «Слезай-приехали!» командуют, — сказал Бачунский, указывая в голову эшелона, откуда по направлению к ним двигалась группа автоматчиков во главе с незнакомым лейтенантом-танкистом. Останавливаясь поочередно около каждого вагона, лейтенант вызывал двоих-троих штрафников, которых тут же заключал под арест.
Когда процессия достигла теплушки второй роты, число арестованных превысило двадцать человек. Приблизившись к двери, лейтенант сверился со списком, выкликнул:
— Василевич, Порядников — на выход! — Собираясь, Тихарь и Яффа стали совещаться, брать или не брать выигранные тряпки. И брать, и оставлять их на попечение Карзубого и Башкана было в равной мере опасно. Наконец воровское чутье подсказало — брать. Отнимут или нет — неизвестно, а от своих компаньонов наверняка назад не получишь. — Кому приказано — выходи! Долго еще вас ждать? — начиная терять терпение, прикрикнул лейтенант.
Прихватив мешки, сначала Яффа, а за ним Тихарь торопливо спустились вниз, присоединились к арестованным.
— Давно пора их к порядку призвать! Сволочи!
— Еще бы вон тех двоих не мешало за компанию с ними отправить! Тоже хороши штучки!.. — раздались возгласы.
Препроводив арестованных в пустовавший до той поры вагон-гауптвахту, лейтенант собственноручно навесил на дверные скобы массивный амбарный замок. По обе стороны теплушки заняли посты автоматчики-охранники.
Следуя обратно, бойцы, подгоняемые лейтенантом, задвигали тяжелые двери теплушек и для верности закручивали их проволокой.
— Так-то оно лучше. Не хотели по-человечески — повезут как скотов! — резюмировал Махтуров. — Безопасней и спокойней будет.
Под лязг опустившихся защелок Башкан, кривляясь, попытался было затянуть блатную ухарскую песенку, но сорвался на крик:
— Эй, урки, этапчиком запахло! Куда гонют-та? Можа, и на Бакинский порт повернут! На Колыму, в края полные!
— Повернут, повернут. Если на фронте уцелеешь, то обязательно тебя, гада, опять туда отвезут, не беспокойся. Никуда те края от тебя не денутся, — успокоил его Бачунский.