Макс вдруг дал задний ход. Баррент попытался удержать в руках металлическую конечность, но она выскользнула, и он упал навзничь. Секач опустился, поранив ему плечо.
Баррент покатился по полу и посмотрел на трибуны. Ему конец. Может, стоило бы с достоинством встретить следующую попытку машины и покончить с этим кошмаром. Зрители торжествующе закричали, наблюдая, как Макс начинает свою очередную трансформацию.
…А девушка делала Барренту какие-то знаки.
Баррент уставился на нее, пытаясь понять тайный смысл этих знаков. Девушка жестами приказывала ему что-то перевернуть — перевернуть и уничтожить.
У него не было времени разгадывать эту шараду. Испытывая головокружение от потери крови, он, шатаясь, встал с пола. Макс начал новую атаку. Баррент даже не обратил внимания, какое оружие Макс использует на этот раз. Его интересовали колеса, только колеса…
Когда Макс приблизился, Баррент бросился под колеса.
Машина попыталась затормозить и отклониться, но не успела. Колеса прокатились по телу Баррента, резко накренив машину. Баррент крякнул от удара. Упершись спиной в брюхо Макса, Баррент собрал жалкие остатки своих сил и попытался встать.
Какой-то миг машина неустойчиво покачивалась, а ее колеса бешено вертелись. Затем она опрокинулась на спину. Баррент рухнул рядом с ней.
Когда к нему вернулись силы, и он снова обрел способность видеть, машина все еще лежала на спине. Она выдвинула множество рук, пытаясь вернуться в нормальное положение. Баррент бросился на плоское брюхо машины и замолотил по нему кулаками. Ничего не произошло. Он попытался снять одно из колес и не смог. Макс подпер себя руками, готовый перевернуться и вновь начать состязание.
Баррент увидел, что девушка дает ему новые указания. Она словно дергала за что-то, повторяя снова этот жест.
И только тогда Баррент заметил маленькую коробочку с предохранителями, скромно притулившуюся возле одного из колес. Он сорвал крышку, потеряв по ходу дела большую часть ногтя, и вынул предохранитель.
Машина грациозно скончалась.
А Баррент потерял сознание.
На Омеге закон превыше всего. Тайный и явный, церковный и мирской, закон правит всем обществом и всеми действиями всех граждан, от нижайших из низших, до высочайших из высших. Без закона не могло бы быть никаких привилегий, для тех, кто создал закон; следовательно, закон был абсолютно необходим. Без закона и его строгого соблюдения Омега была бы немыслимым хаосом, в котором права отдельного человека могли бы простираться ровно настолько, насколько далеко он смог бы их протолкнуть. Эта анархия означала бы конец для омегеанского общества; и особенно она означала бы конец для тех старейших сограждан из правящего класса, которые обрели высокий статус, но чье умение обращаться с пистолетом давно миновало свой пик.