Я отвел одеяло в сторону, выглянул в пыльное оконце. Одно из его стекол пересекала трещина, на подоконнике валялись крохи стекла. У окна рос куст сирени, за ним я увидел полоску травы, на которой еще поблескивала роса; за травой — покрытую выщербленным, кое-где вздувшимся асфальтом узкую улочку с горбатым, заросшим травой бетонным тротуаром; за нею — словно некое заграждение — квадрат совершенно синего неба.
Поперек пришедшей в негодность улочки торчал старый белый трейлер на резиновых колесах — прямоугольный, с плоской крышей жилой автоприцеп. На крыше кособочилась телевизионная антенна. За трейлером виднелся открытый ангар из волнистого железа с рукавным флюгером над ним. А за ангаром — высокий деревянный элеватор под шатровой крышей. Под свесом ее различались две выцветшие надписи. Одна гласила: «САСКАЧЕВАН ПУЛ», другая — «ПАРТРО».
Рядом с трейлером примостился помятый грузовичок Чарли Квотерса. Перед грузовичком обнаружился и сам Чарли, разговаривавший с мужчиной в голубой рубашке, который держал в руке с перекинутым через нее желтовато-коричневым пиджаком соломенную шляпу. Чарли наряда не сменил: черные резиновые сапоги с заправленными в них штанинами, все та же фланелевая рубаха. Землю вокруг трейлера усеивали ржавые металлические инструменты, покрышки, пустые бочки, велосипеды, клетки для животных, компанию им составлял древний мотоцикл и стоявший на деревянных колодах «студебейкер» с выбитыми стеклами. По траве же были расставлены странные сооружения из свинченных болтами или приваренных один к другому кусков металлического лома. Велосипед, соединенный с ножом жатки. Сеновязалка, оснащенная штурвалом и зеркальцем. Солнечные часы из колесного обода. Беспорядочное скопление насаженных на деревянные палочки блестящих вертушек и посверкивавших волчков дробило солнечный свет. С одного бока к трейлеру был прислонен самодельный флагшток с таким же, какой я видел на границе, флагом.
Чарли вертелся, воодушевленно маша короткими мощными руками, указывая то на трейлер, то на окно, в которое я смотрел. Я подумал, что он рассказывает обо мне, а слушающий его мужчина в голубой рубашке — это Артур Ремлингер, брат Милдред. Чарли вдруг крикнул, словно желая, чтобы его услышал кто-то еще: «Со мной никакая защита от дурака не работает» — и, откинув голову назад, захохотал. Второй мужчина взглянул на дом, уперся рукой в бедро, кивнул и что-то сказал. Чарли повернулся и пошел по траве в мою сторону.
Я быстро натянул футболку и штаны. Мне не хотелось, чтобы Чарли, если он идет сюда, застал меня в одних трусах. Сунул босые ступни в туфли. Поискал входную дверь. В комнате имелась, оказывается, еще одна раскладушка, голая. На полу были навалены картонные коробки, почти не оставившие свободного места. Лампа отсутствовала. Я услышал голос подошедшего совсем близко к дому Чарли: «И кого только вы себе навязали на шею? Я спрашиваю вас, какого…» К кому он обращался, я не знал.