— Я это знаю, — сказал Блейн. — А как путешествуют во времени?
— Тут произошло примерно то же самое. Долгое время было известно, что пространство и время — аспекты одного явления. Мы знали, что время или пространство могут быть раздроблены до составляющих единиц и при наличии соответствующей энергии трансформированы в иное состояние. Мы могли вычислить искажение времени в окрестностях сверхновой звезды, и мы могли наблюдать исчезновение звезды Вульф-Райе, когда ее режим искривления времени ускорился. Но многое еще предстояло выяснить. И нужен был источник энергии более мощный, чем для инициирования реакции синтеза новых ядер. Когда мы все это получили, мы приобрели возможность взаимозаменять единицы пространства и времени, то есть, так сказать, расстояния в пространстве на расстояния во времени, и наоборот. Мы могли бы, например, путешествовать на расстояние ста лет вместо дистанции в сто парсеков.
— В общем, я начинаю что-то понимать, — сказал Блейн. — Не могли бы вы повторить еще раз, но только помедленнее?
— Потом, потом, — сказала она. — Подпишите вот здесь, пожалуйста.
Документ гласил, что Томас Блейн согласен не предъявлять юридических претензий компании РЕКС за спасение без предварительного согласия его жизни в 1958 году и последующую переноску его жизни в Хранилище в году 2110.
Блейн расписался.
— А теперь, — сказал он, — я хотел бы знать…
Он замолчал. В палату вошел мальчик-подросток с большим свернутым плакатом.
— Простите, мисс Торн, — сказал он, — художественный отдел просит сообщить, устроит ли это вас?
Он развернул плакат. На нем был изображен автомобиль в момент столкновения. Гигантская стилизованная рука тянулась к нему с неба и выдергивала водителя из пылающей машины. Заголовок возвещал: ЭТО СДЕЛАЛ РЕКС!!!
— Неплохо, — сказала Мэри Торн, задумчиво нахмурившись. — Скажи, пусть усилят красные оттенки.
В палату входили новые люди. Блейна это начало раздражать.
— В чем дело? — спросил он.
— Потом, потом, — сказала Мэри Торн. — О, миссис Ванесс! Как вам нравится плакат?
В палату набилось уже человек двенадцать, и входили новые. Они сгрудились вокруг Мэри Торн и плаката, совершенно игнорируя Блейна. Один мужчина, занятый важным разговором с седоволосой женщиной, даже присел на край его кровати. Терпение Блейна лопнуло.
— Прекратите! — крикнул он. — Вы что, все с ума сошли? Не можете вести себя по-человечески? Убирайтесь ко всем чертям и оставьте меня в покое!
— Боже, — сказала со вздохом Мэри Торн и смежила веки. — Этого следовало ожидать. Эд, объясни ему.
Осанистый, с влажным от испарины лбом мужчина подошел к Блейну.