Русы сжигают умерших. Кощунство — согласно взглядам огнепоклонников. Ведь огонь — священен, а тело человека — погано, и нельзя оскорблять чистый огонь грязным трупом. Не зря же была сооружена колоссальная Башня Мертвых, на многих и многих ярусах ее располагались тела знатных умерших, тела, которых не могли коснуться, а, следовательно, и запачкаться о них, солнце, ветер, земля и вода. Покойники уходили в мир иной, не оскорбив ни одну из стихий! А птицы были лишь довольны, они поколениями кормились в этой башне. Ферамурзу было хорошо и спокойно служить при башне, но проклятые обрезанные, по велению их молодого бога, прогнали его. Мертвецов хоронят теперь в могилах, оскорбляя Мать-Землю! Никто досель не покушался на древний обычай, Башня пережила и мудрых последователей Зороастра, и сладкоголосых христиан, и неистовых почитателей дневного светила. Даже эти, русы, и они побывали у Башни Мертвых. И соблюли закон — ни один волос не упал с головы слуг богов, не тронули они и Башню… Но вот пришли эти, арабы, что молятся Аллаху и почитают Пророка его Мухаммеда. Поначалу тоже вели себя как другие, не мешали никому молиться старым богам. Но поднабрали сил, обнаглели и порушили устои…
И теперь он здесь, на Руси. А обрезанные, кажется, собираются добраться и до этих земель. Но нет, не выйдет, русы, так же как и он, не согласятся ни за что на свете на эту гнусную операцию! Кажется, сюда засылают их жрецов — предложить здешнему царю… Что же, еще и здесь надо будет поработать!
Горит погребальная ладья. Оскорблен огонь? Но Ферамурзу, как слуге Ахримана, было все равно. А то, что вместе с умершим в погребальной ладье находятся те, кто добровольно последовал за ним — так это и вовсе прекрасно, ведь теперь, стоя у погребального костра, можно было насытиться черной силой. Огонь глуп, служители Ахримана издавна без труда обманывают легковерную стихию…
Но этой силы мало. Если бы жертву! Но как? Перуну иногда приносят требы — здешний царь, Владимир, молодец, при нем жертвы стали приносить чаще. Особенно этих, христиан — они ведь почти то же, что и обрезанные. Хотя, если выбирать, Ферамурз предпочел бы носить крест на груди. Лучше крест на груди, чем обрез в штанах…
Жертву бы! Может, пошептать Перунову слуге? Доверять-то он и не доверяет, а про требы — это он послушает. Но в этот раз нужен не младенец. Нужно что-то особенное, чтобы можно было бы набраться сил. Вот если бы сжечь колдуна или ведуна! Но — нельзя… А почему, собственно? Неужели не найдется ведуна, настоящего, сильного, который бы наступил на хвост Волхву Перунову, и у которого не было бы защиты княжьей… Разрезать грудь ведуну, вырвать сердце! Сколько же силы ему, Ферамурзу, прибудет… Возможно, тогда он сможет взять еще новых, здешних людей в ряды послушных Ахриману. Надо, надо пошептать слуге Перунову!