Но точно так же и враги коммунистов были «своими» для русских антикоммунистов, как белых, так и «зеленых», и демократов. В эмиграции это происходило в высшей степени непосредственно.
Когда белая армия Испании нанесла поражение красным, великий князь Константин Николаевич писал:
Как первая наша победа,
Как первый ответный удар,
Да здравствует наше Толедо!
Да здравствует наш Альказар!
Но уже в Испании белые воевали не самостоятельно, а как волонтеры-добровольцы в составе армии генерала Франко.
К концу 1930-х годов много белых готовы были поддержать нацистов именно потому, что они воевали с большевиками. Это было для них способом продолжать Гражданскую войну.
А для жителей СССР тоже не утихала Гражданская. Коммунистам было мало захватить Россию и другие страны СССР. Им было «необходимо» воплотить в них свою утопию – то есть радикально переделать и перевернуть существующее общество. Им мало было политической власти. Пользуясь ею, они стремились создать совершенно другой экономический и социальный строй. Естественно, это порождало новый виток Гражданской войны.
Иногда говорят, что индустриализация и коллективизация проводились вовсе не с целью радикальных преобразований общества, а для подготовки СССР к неизбежной войне с империалистическими хищниками. Якобы выхода другого не было, а создание качественно другого общества – следствие необходимого отъема хлеба и столь же необходимого создания гигантов индустрии.
Насколько тут дело в железной необходимости, можно поспорить. Есть и такое мнение, что «искалеченное коллективизацией сельское хозяйство потребовало огромной перекачки средств из промышленного сектора…. Не будь коллективизации, плоды сельского хозяйства были бы существенным вкладом в развитие страны. Не было бы общего упадка жизненного уровня… так что достижения промышленности могли бы только улучшаться, что, в частности, отразилось бы и на способности страны противостоять нацистскому вторжению» [15] .
Примерно о том же писали и Гордон и Клопов по эту сторону границы – как только это стало возможно [16] .
Борис Пастернак писал и раньше, только его не печатали: «Я думаю, коллективизация была ложной неудавшейся мерой, и в ошибке нельзя было признаться. Чтобы скрыть неудачу, надо было всеми средствами устрашения отучить людей судить и думать и принудить их видеть несуществующее и доказывать обратное очевидности» [17] .
Даже если целью было в первую очередь изымать на нужды индустриализации, а потом ведения войны огромную часть людских и материальных ресурсов деревни, мужикам от этого было не легче. Самостоятельный крестьянин переставал быть субъектом истории. Сталин с удовольствием писал, что после коллективизации «крестьяне требуют заботы о хозяйстве и разумного ведения дела не от самих себя, а от руководства колхоза» [18] .