Но факт назначения генерала Жукова на должность начальника Генштаба в начале 1941 г. показывает, что товарищу Сталину в то время сильно думающий человек на этой должности особо не требовался. В 1940 г. он попытался назначить профи-штабиста Мерецкова, но тому что-то очень не понравилось, и он стал проситься на другую должность. Так в своих мемуарах и написал («На службе народу», 1968, с. 195–196): «И.В. Сталин спросил мое мнение. Я стал категорически отказываться, ссылаясь на то, что работа эта сверхтяжелая, а опыта у меня для такой работы еще недостаточно.
– Вот что, – сказал Сталин, – мы с вами условимся так: вы приступайте сейчас, немедленно к работе, а как только подберем другую кандидатуру, заменим вас…»
А генерал Жуков отказываться не стал. Партия приказала? Мы ответим – «есть»! А что? Это Мерецков мог оценить тяжесть по своей учебе в Академии Генштаба и по своему опыту работы «главным» в округах, и в Генштабе, будучи заместителем Шапошникова. Жукову оценивать было неоткуда. В штабах он не служил, но должность порулить всеми командующими страны, видимо, манила. Поэтому он отказывался недолго (по мемуарам).
Мерецков тоже написал мемуары. Раньше Жукова. Но о своей работе над планом стратегического развертывания страны он упоминать не стал. Кому это важно? Историкам? «Замнем для ясности». Упомянуть надо, что в конце лета 1940 г. его назначили начальником ГШ, а потом… Учения в БелОВО, потом… Декабрьское совещание 1940 г., потом… Беседа со Сталиным в январе, когда генсек согласился с предложением Тимошенко назначить начальником ГШ генерала Жукова. Но в примечаниях к событиям октября 1940 г. в 1-м томе сборника «1941» говорится, что Мерецков, попав в Генштаб 19 августа 1940 г., занимался разработкой изменений к плану стратегического развертывания РККА у западных границ. Через месяц, 18 сентября, они были представлены Сталину, который «5 октября дал дополнительные указания по тому же вопросу о направлении главного удара. После доработки документ был утвержден 15 октября. С октября 1940 г. по февраль 1941 г. в план стратегического развертывания вносились лишь непринципиальные изменения. Более решительные доработки начались в феврале 1941 г. с приходом нового начальника Генштаба Г.К. Жукова, что привело к составлению новых документов (март, май)» (с. 277).
Кроме того, Мерецков в то же время участвовал в разработке нового плана войны с Финляндией. Но в своих мемуарах он этих тем не коснулся. Не посчитал нужным подробно расписать, как готовили «планы обороны». Зачем? Для кого? Кто только не пишет про то, что такие планы якобы разрабатывались накануне немецкого нападения. И журналисты, и любители, и специалисты по ЦАМО на полставки, но только не сами исполнители тех планов. И остается два варианта. Или работа над ними их так задолбала, что они на протяжении всей своей жизни не хотели ее даже касаться. Или работа над какими-то планами велась, но такая, что ее подробностей лучше и не касаться, ограничившись лишь общими заверениями, что что-то в этом направлении, конечно же, делалось.