Тогда, кстати, по сообщениям «Великой польской хроники», в отрядах Маслава дрались и русичи. Наши комментаторы не без обиды замечают, что киевский князь Ярослав как раз помогал «законной» власти польских князей-христиан, приведших с собою немецких и венгерских карателей.
Верю, помогал – да вот только на Руси и помимо «Злого Хромца» жило немало людей, и возможно, воины-язычники оклеветанного и загубленного им брата, Святополка Ярополковича, подались на запад, под знамёна Маслава.
Повторение тех лет было для власти и костёла страшнее любых ночных кошмаров. А вокняжение на Руси полоцкого оборотня ощутимо попахивало именно такой перспективой.
Дело в том, что рассказ о восстании 1068 года полон странных, глухих недомолвок. Почему у киевлян не оказалось ни оружия, ни коней, почему они пришли требовать их у князя, какая «дружина» пребывала в заточении и за что?
Очень интересно и ещё одно обстоятельство – именно в этом году в Киеве был убит новгородский епископ Стефан, задушен собственными холопами.
На этом обстоятельстве хочется остановиться чуть-чуть подробнее. У нас часто можно прочесть, что христианство и церковь на Руси радели об облегчении участи рабов, смягчали сердца жестоких хозяев, и так далее и тому подобное.
Всё это не более чем беллетристика, сентиментальная художественная литература. Нигде, даже в христианских житиях, нет примеров жёсткого отношения славян-язычников к рабам. Совершенно напротив – византийский автор Маврикий Стратег, например, говорит о том, что рабство у славян не было постоянным, и по прохождении некоторого срока пленнику дозволялось либо вернуться на родину, либо обзавестись своим хозяйством и жить в славянском племени.
Спустя три столетия араб Ибн Русте говорит про руссов, что они «к рабам относятся хорошо и заботятся». Слова для обозначения раба и ребёнка, подростка, в славянских языках почти одни и те же – отрок, хлоп(ец), роб, паробок и проч.
Напротив, где в летописи заходит речь о свирепой расправе господина над рабом, там обязательно упоминается христианский иерей, зачастую – высокого сана. Предшественник Стефана, Лука Жидята (показательные прозвища носили первые иереи православной Руси, ничего не скажешь!), отрезал своему холопу Дудике язык и отрубил руки.
Прославился кровавыми казнями, увечащими пытками ростовский епископ Феодор, живший столетием позже – по его приказу выжигали глаза, «язык урезая», даже распинали на стенах. Его современник Варлаам Хутынский отписал Спасскому монастырю земли «с челядию и с скотиною» – рабы-челядины для этого иерея были на одном уровне со скотом.