Кстати сказать, при каждом ее заседании издатели приглашали членов комиссии позавтракать с ними и рассказывали о своих книгах. Я на такие завтраки никогда не ходил.
Сейчас все это представляется мне очевидным, а тогда я вдруг ни с того ни с сего получил доставленную компанией «Вестерн Юнион» посылку — сухие фрукты с приложенной к ним запиской: «От нашей семьи Вашей, с Днем благодарения — семья Памилио».
Я о такой проживавшей на Лонг-Бич семье ни разу не слышал и подумал, что кто-то отправил эту посылку друзьям, неправильно указав имя и адрес, ну и решил все выяснить. Позвонил в «Вестерн Юнион», получил там телефон отправителя, позвонил и ему:
— Добрый день, с вами говорит мистер Фейнман. Я тут посылку получил…
— О, здравствуйте, мистер Фейнман, я Пит Памилио, — произносится все очень по-дружески, и я решаю, что наверное все же знаком с этим человеком! Я же такой осел, что вечно забываю кто есть кто.
Я говорю:
— Простите, мистер Памилио, но я вас что-то не припоминаю…
И тут выясняется, что он — сотрудник издательства, учебник которого я, как член комиссии по разработке школьных программ, должен оценить.
— Понятно. Однако это может быть неправильно истолковано.
— Ну, чего там, просто одна семья посылает подарок другой.
— Да, но я должен оценить изданный вами учебник и кто-то может неверно понять проявленную вами доброту!
Что произошло, я уже понял, однако старался разговаривать с ними, как законченный идиот.
В другой раз некий издатель прислал мне кожаный портфель, на котором было золотом оттиснено мое имя. Я и с ним я поговорил примерно таким же манером:
— Я ваш подарок принять не могу — я же обязан оценить изданный вами учебник. По-моему, вы что-то не так поняли!
Один из членов комиссии, проработавший в ней дольше всех прочих, как-то сказал мне:
— Я никогда подарков не принимаю, они меня страшно раздражают. Но их все равно шлют и шлют.
Одну хорошую возможность я действительно упустил. Если бы я соображал побыстрее, то мог бы провести время, которое проработал в комиссии, очень приятно. Я как-то приехал в Сан-Франциско вечером — накануне заседания комиссии, — поселился в отеле и решил прогуляться по городу, что-нибудь съесть. Спускаюсь я на лифте в вестибюль отеля и вижу там двух сидящих на кушетке господ, — один из них вскакивает и говорит:
— Добрый вечер, мистер Фейнман. Вы куда-то собрались? Если желаете, мы можем показать вам Сан-Франциско.
Они оказались сотрудниками одного издательства, и иметь с ними дело мне вовсе не хотелось:
— Я собираюсь поесть.
— Мы могли бы угостить вас обедом.