– Вы что? Какой выход! Да меня убьют! – возмутилась медсестра.
– А я скажу, что сама, без разрешения, решила прогуляться. Мне стало плохо, вот и решила на свежий воздух…
– Вы нарушаете больничный режим, и, если кто заметит, вас могут выкинуть из больницы, – предупредила медсестра.
– Послушайте, как вас зовут? – спросила Антонина, не в силах больше общаться с человеком, не зная, как к нему обратиться.
– Жанна.
– А меня Тоня. Вы не суетитесь, Жанночка, но мне не до сна. Надо найти свою подругу, это единственное, что меня волнует в данный момент.
– Прямо сейчас? Ночью? Вы до утра не можете подождать? – удивилась медсестра.
– Она ехала ко мне! Понимаете? И не доехала… Как я могу спокойно ждать до утра?
– На улице холодно. Давай хоть утеплимся. Я сейчас что-нибудь принесу, – сказала Жанна.
– Давай, – согласилась Тоня. Они незаметно перешли на «ты».
Жанна притащила мужской больничный халат, и Тоня закуталась в него. Они спустились по черной лестнице с застарелым табачным запахом – лестничные пролеты использовали как курилку, и вышли в больничный двор. Было темно и прохладно.
– Как свежо… тихо, – сказала Тоня, зябко поводя плечами.
– Конечно, тихо, все спят. Ночь на дворе! Одна я тут с тобой скачу! Все моя сердобольность! Надо было твоей маме сказать, чтобы перезвонила с утра, да и дело с концом! – ругала себя Жанна.
– А кого охраняют-то? Выяснили уже? – спросила Антонина, чтобы отвлечь Жанну от самобичевания.
– Говорят, какого-то очень известного ученого. Охраняют как зеницу ока, чтобы никто даже посмотреть в его сторону не мог.
– Ученый – и такие сложности… – удивилась Антонина. – Наверняка какой-то физик-ядерщик.
– Он даже в туалет под охраной ходит, – сообщила Жанна таким тоном, словно открыла государственную тайну. – Я вот думаю, как долго человек может протянуть под вечным присмотром? Это же жизнь в клетке. С ума можно сойти. Общаться ни с кем нельзя, никуда не сходить, никуда не поехать… Я сначала злилась на него, а теперь мне даже жалко его стало.
– Думаю, и друзей у него нет. Когда к тебе приходит друг, а его встречают с металлоискателем… Тут любой дружбе придет конец. Несчастный человек, – согласилась Антонина. – Вот где у него личное счастье с таким режимом? Как он может с родными и близкими общаться? – задумалась она.
– Да никак. Физика… ядерная, она только для него и остается, – предположила медсестра, зябко ежась.
– Я имею в виду не работу, а то, что согреет ему душу не как ученому, а как человеку. Как мужчине. Дети тоже под охраной? Жена? Кто выдержит? – пояснила Антонина.