– Ничего хорошего, мне так плохо, – поежилась Антонина, игнорируя мужчину, выбившего ее из колеи, и глядя только в добрые глаза Валентины Петровны. – Что случилось?
– Так я не знаю, милая! Вы вошли и слово сказать не упели. Бац! И в обморок! Почему? Не знаю. У вас как со здоровьем-то? В поезде вроде нормально все было… – участливо поинтересовалась старушка.
– У меня? – задумалась Антонина, продолжая доверительно смотреть ей в глаза. – Плохо у меня со здоровьем, скорее, с головой…
– Ой, молодая же совсем! Проверяться тогда надо у врачей-то! Вы же к своей любви ехали! – зацокала языком Валентина Петровна.
– Никакой любви не оказалось, одна я… а вокруг мертвые люди.
– Как так? – спросила старушка и потрогала лоб Тони. – Жара вроде нет…
– При чем тут жар? Мерещиться мне что-то стало.
– Что именно?
– Ну, мертвецы всякие, говорю же. Со мной что, совсем плохо? Может, на меня здешний климат так плохо влияет? Белые ночи…
– Нет еще белых ночей-то, – ответил «покойник».
– Какие мертвецы, деточка? – поинтересовалась женщина.
– Ну, вот, – покосилась на Геннадия Альфредовича Антонина. – Мне мерещится, что этот мужчина, – она тыкнула в сторону бывшего покойника пальцем, – вчера лежал в гробу, и я это видела так же четко, как сейчас вас. Плохо, да? Вы меня в психушку сдадите? – спросила Антонина.
И тут Геннадий Альфредович рассмеялся.
– Я, кажется, все понял! Вам не привиделось! Вы вчера на самом деле были на моих похоронах, – весело заявил он.
– Звучит по крайней мере странно, – поежилась Антонина. Она лежала на кожаном диване, куда ее положили.
– Так это правда! У нас родился такой замысел! – потер Геннадий Альфредович руки.
– Какой замысел? – Тоня уже не доверяла никому, даже самой себе.
– Нет, он несколько необычен, конечно! Замысел, я имею в виду… Но сейчас такое креативное время, что все имеет право на существование. Мы решили, что человек празднует день рождения, свадьбу, юбилеи и прочее. А вот похороны свои уже не видит, поэтому они его и страшат.
– Вообще это логично. Не видеть свои похороны! – отметила Антонина.
– Есть люди, вы не поверите, и их немало, которые хотят это видеть, хотят поймать это ощущение и, может быть, в дальнейшем не так бояться смерти или как-то скорректировать свою жизнь. И это нормально. Креативные люди.
– Философия, – то ли спросила, то ли высказала свое мнение Валентина Петровна. – Хотя лично я не очень одобряю…
– Как это? – не совсем понимала Тоня, но уже начала немного приходить в себя, начала верить, что мужчина вполне живой.
– Человек оплачивает свои похороны, все по-настоящему. Ну, почти по-настоящему. Лежишь себе в гробу и слушаешь музыку, а также как все приглашенные говорят о тебе, то есть об усопшем, хорошие слова, ведь о мертвом или ничего, или хорошо… Это очень необычно, я бы сказал, но многое переосмысливаешь, – вздохнул Геннадий Альфредович, наливая Антонине и Валентине Петровне по чашечке чая. – Угощайтесь! – предложил он.