* * *
Математика Давида Гильберта однажды спросили о судьбе одного из его учеников. Профессор долго вспоминал, наконец сказал: "Ах, этот! Этот подался в поэты. Для занятий математикой он не обладал достаточной фантазией".
* * *
Разговаривая как-то о бережливости, Петр I показал своим собеседникам штопаные чулки.
– Ваше величество могли бы и не донашивать чулок до дыр, – сказал ему кто-то.
– А для чего? На что мне бросать такие чулки, которые с починкою могу я еще год проносить?
– Чтобы с чулочной фабрики больше чулки расходились.
– О, – возразил Петр, – она и без того еще не доставляет столько чулок, сколько надобно для употребления в моем государстве, и все еще должно вывозить их из чужих земель. Если же она будет когда-либо в состоянии доставлять больше чулок, нежели надобно для здешнего употребления, то я сыщу для нее случай продавать излишек нашим соседям и далее на кораблях рассылать, а за то получать деньги или другие нужные товары.
* * *
Однажды Гете случайно заглянул в дневник внука и прочел записанное там чье-то изречение о смысле жизни. Оно примерно сводилось к тому, что жизнь состоит из минут смеха, веселья и страданий. Тогда под пустопорожними словами, казавшимися мальчику важными, появилось написанное рукой поэта четверостишье:
Разбегаются минутки,
Циферблат торопит срок,
Час отсчитывают сутки —
Время береги, сынок…
* * *
Уинстон Черчилль, бывший горячим поклонником творчества Агаты Кристи, однажды сказал:
– Это женщина, заработавшая на преступлениях больше, чем любая другая, не исключая Лукрецию Борджиа.
* * *
Как-то раз, идя с приятелем в гости, французский писатель-юморист Альфонс Алле затеял с ним спор о странностях женской психологии. Алле утверждал, что женщины никогда не слушают того, что им говорят, за исключением тех случаев, когда им объясняются в любви. Приятель считал, что Алле определенно преувеличивает.
– Проведем эксперимент! – предложил Алле и решительно направился к хозяйке дома, встречавшей гостей на пороге.
– Прошу прощения, мадам, мы только что убили одну старушку и потому задержались.
– Это совершенно неважно, – отвечала хозяйка со светской улыбкой, – мы еще не садились за стол.
* * *
Один бездарный актер-комик предложил как-то тогда еще мало известному писателю Джерому К. Джерому продать ему за 5 фунтов пять острот. Комик хотел выдать их за свои.
– Эта сделка невыгодна для нас обоих, – ответил Джером. – Если у меня увидят пять фунтов решат, что я украл их, если от вас услышат хорошую остроту, подумают, что вы ее украли.
* * *
Путешествуя по Грузии, А. Дюма приехал в Тифлис и как-то раз заглянул в одну из крупнейших книжных лавок. Накануне прихода писателя любезный книготорговец уставил все полки томиками Дюма на разных языках.