– Нет! Я уже несколько лет не бывал в Ханстантоне.
– На автобусной остановке ты стал свидетелем того, как маленькой девочке не разрешили покататься на карусели. Четырехлетняя малышка плакала, кричала и топала ногами, но мать так и не повела ее на аттракцион. Девочка так противилась тому, чтобы идти дальше, что мать едва справлялась с ней и даже выронила сумку. Ты поднял эту сумку и подал ей. Женщина вспомнила твое лицо.
– Что? Не смешите меня! Мало ли кто поднял ей сумку четыре недели назад. Разве можно запомнить человека по такой мимолетной встрече? И это все, на чем вы строите ваши обвинения, господин офицер? На сомнительном воспоминании какой-то оторвы, да на показаниях соплячки, на которую явно надавили ваши люди? Только поэтому вы держите меня здесь уже столько времени?
– Знаете что? – сказала Стелла. – Через несколько часов у нас будут результаты анализа вашей слюны. И по ДНК все будет ясно. На телах обеих девочек – и Рейчел Каннингэм, и Сары Алби – мы обнаружили достаточное количество материала. Вам не удастся выйти сухим из воды, мистер Уолкер. Только ваше чистосердечное признание может хоть как-то помочь вам. Может быть, вы хотите взять адвоката? Так он скажет вам то же самое!
– Не нужен мне никакой адвокат, – хмуро пробурчал Джек. – Я никаких преступлений не совершал.
– Почему ты выбрал именно Рейчел Каннингэм? – спросил Бейкер. – Случайно? Или это был твой типаж?
– Я не знаю никакой Рейчел Каннингэм!
– Что ты пообещал Саре Алби на пляже? Прокатить ее на карусели?
– Саре? В первый раз слышу.
– Где находится Ким Квентин? Что ты сделал с Ким Квентин?!
Впервые в глазах Уолкера промелькнуло волнение.
– Ким? Я не причинил вреда Ким! Что вы!
– А другим детям? Саре Алби и Рейчел Каннингэм?
– С этими девочками я не знаком.
– Где ты был в воскресенье двадцать седьмого августа?
– Не помню.
– Разве ты не ходишь каждое воскресенье с приятелем в одно и то же кафе?
Глаза Уолкера снова сверкнули.
– Хожу.
– Значит, и в то воскресенье ты ходил туда?
– Может быть. Но точно сказать не могу. Я хожу туда не каждое воскресенье.
– Вот как? Но ты только что говорил совершенно обратное!
– Это вы говорили.
– А ты подтвердил!
– Я не понимаю, чего вы от меня хотите, – устало сказал Уолкер. На его лбу выступили крупные капли пота. Чтобы отвезти Квентинов на кладбище, он оделся подобающим образом, в костюм и галстук, то есть слишком тепло для погожего денька бабьего лета.
– Чего я хочу от тебя, Уолкер? А ты еще не понял? Я хочу, чтобы ты признал, что в первой половине дня двадцать седьмого августа заманил Рейчел Каннингэм в глухое место, тупик Чепмен. Там она села в твою машину, и ты увез ее подальше и изнасиловал, а потом убил. Позже ты подбросил ее труп в Сандрингэм.