С чувством, похожим на страх, он повернулся к Чаге.
— Чага… Раньше… Металл — не убивал?
Судя по хмурому взгляду через плечо, настроение госпожи и повелительницы стремительно ухудшалось.
— Убивал глупых, — сквозь зубы отозвалась она. — Теперь — всех.
«Да что за чепуха!.. — беспомощно думал Влад, глядя, как Чага, присев на корточки, разбирается с содержимым разложенного на земле тюка. — Бальбус же докладывал: возбуждение микрокомплексов при посадке — в пределах допустимого… Господи, да если то, что она говорит, правда, то вообще непонятно, зачем она со мной церемонится! Хрястнула бы рубилом, как того суслика…»
Чага выпрямилась, держа в руках некий мешочек, и, вручив его Владу, знаками предложила развязать. Тот повиновался и некоторое время тупо смотрел на содержимое мешочка: несимпатичная с виду чаша из обожженной глины, связка еще более несимпатичных, сальных на ощупь корешков и завернутые в рыжие очески сколы вулканического стекла.
Видя его тревогу и недоумение, Чага объяснила жестами, что с помощью этих чудовищных приспособлений он всего-навсего должен сбрить себе бороду.
— Зачем?! — ужаснулся Влад и, получив в ответ железное «надо!», понял, что бороться бессмысленно.
«Уж лучше бы сразу рубилом…» — обреченно подумал он.
…Самоистязание вышло долгое и даже более мучительное, чем представлялось поначалу. Натыкав несчастное лицо жгучим кровоостанавливающим корешком, Влад повернулся к Чаге и увидел, что та сидит на корточках и с бесконечным терпением в глазах подрезает себе волосы с помощью осколка покрупнее. Оттянет прядь — и перепиливает потихоньку. Боже…
Потом, как водится, было омовение, а потом Влада откомандировали за хворостом в развороченные металлом дебри неподалеку. Не испытывая уже никаких душевных терзаний, он с легким сердцем взял палку с намотанным на нее сыромятным ремнем и, зябко чувствуя изрезанными щеками малейшее прикосновение ветерка, пошел сквозь цепкий гривастый кустарник.
Нечаянно поглядел под ноги и невольно остановился: суглинок был усеян осколками. Быстро оглянулся и, убедившись, что лагерь надежно утонул в низинке, упал на колени перед самым крупным (с ноготь большого пальца) обломком.
Ну вот он, твой металл. Он же сталь… Хотя скорее всего никакая это, к черту, не сталь… Влад осторожно взял осколок двумя пальцами и поставил на ребро. Да, легковат для стали… Но тоже, видимо, какой-то сплав… Серебристо-белый, коррозии, надо полагать, не подвержен, на изломе — зернистый… Эх, один бы такой кусочек — да в лабораторию!..
Влад огляделся, не вставая с колен. А крепкая тут, видать, шла рубка! Причем совсем недавно… Странно, что нет ни засохших кустов, ни сломанных веток… Впрочем, виноват, вот как раз одна лежит… Влад поднял обрывок колкой желто-зеленой плети, и за ней из почвы потянулись бледные корешки. Понятно… Неплохо приспособились кустики…