Влад поднялся, сморщившись от боли в коленке.
— Чага! — решительно сказал он. — А ты знаешь, как добраться до этих предгорий?
Чага медленно повернулась к нему, и Влад увидел, что лицо у нее бледное, как пепел.
— Там — смерть, — еле вымолвила опа.
— Здесь повсюду смерть, Чага, — ответил он, — Мне нужно с ними встретиться. С Приручившими металл.
— Зачем?
Подошел, прихрамывая, взял за плечи, твердо взглянул в глаза.
— Надо.
24
Что-то случилось с Чагой. С того самого дня, как повернули на юг, молчала целыми днями. Не возражала уже, если Влад доставал при ней блокнот, командовать перестала вообще. Правда, Влад давно не нуждался в понукании — отдыха себе не давал: рубил, копал, вычесывал. Сам ловил и умерщвлял сусликов, надеясь хоть этим поднять Чаге настроение… Бесполезно. Ни распоряжений, ни приступов бешенства, и петь в Степи перестала — ехала молча, опустив голову. Дошло до того, что одинокого всадника на равнине первым заметил Влад… Хотя, конечно, всадник увидел их раньше. А увидев, повернул тощего облезлого зверя и припустился наутек к огромным, как бамбук, тростникам.
— Чага, кто это?
Повернула голову, всмотрелась нехотя.
— Изгнанник…
— Изгнанник?.. А может, гонец?
— Нет… Гонца посылают налегке, а этот с поклажей. И зверь плохой — вот-вот упадет…
— А чего он так испугался? Нас же только двое!
— Думает, что остальные его ловить поехали…
Напрягая зрение, Влад вглядывался в далекую шевелящуюся стену тростников, за которой скрылся беглец.
— А если принять его в семейство?
— Зачем он тебе нужен? — равнодушно спросила Чага, — Его же, наверное, не зря оставили в степи…
«А тебя?» — чуть было не спросил Влад, но вовремя прикусил язык.
— А вот интересно… — сказал он через некоторое время. — Если металл убил всех, и в живых из семейства остался один человек… Поверят ему, что он не изгнанник?
— Не знаю, — сказала Чага. — Как повезет…
Огромный тоскливый страх навалился на нее с юга, и странно было сознавать, что не опасность приближается к пей, а она сама — впервые в жизни — движется навстречу опасности… Куда они идут?! И зачем?.. Чага украдкой покосилась на Влада. Как сильно он изменился!.. Спаленная солнцем кожа обтянула упрямые скулы, на лбу — подживающий след от кистеня, и глаза просветлели, стали совсем мужские — пристальные, беспощадные… Неужели он и вправду не боится?..
— Может, лучше переправиться на ту сторону? — спросил Влад.
Они спустились к речушке и вскоре добрались до песчаного брода, причем увидели его издали: на сотню шагов вдоль берега тростник был недавно сбрит низко пролетевшим металлом. До воды оставалось рукой подать, когда Чага резко повернула Рыжую и, ни слова ни говоря, поехала обратно.