В этой связи становится особенно важным вопрос о возможности реального диалога социал-демократии и последовательно левых сил, современных «меньшевиков» и «большевиков».
С одной стороны, коммунисты должны честно признать все преступления, ошибки и трагедии сталинизма, понять реальную ограниченность опыта СССР, извлечь уроки из поражения «реального социализма» XX века.
С другой стороны, для того чтобы состоялся союз реформистских и революционных левых в борьбе за реализацию программы-минимум (социальная ориентация экономики, развитие базисной демократии и т. п.), социал-демократия должна сделать следующее.
1. Честно покаяться перед гражданами всех тех стран (прежде всего – бывших колоний), кого уничтожали и подавляли самыми варварскими методами, весьма сходными со сталинскими, правительства европейских государств в конце XIX–XX веке, в том числе и социал-демократические правительства. О преступлениях сталинизма социал-демократами сказано и говорится ныне бесконечно много. О своих преступлениях они молчат, лишь иногда что-то глухо упоминая в духе зюгановцев, иногда вспоминающих о том, что в СССР наряду с многочисленными достижениями были еще и репрессии.
2. Признать, что современные парламентские демократии скрывают мощные системы манипулирования, использующего капиталы, «административные ресурсы» и т. п. для того, чтобы навязать гражданам позицию тех, в чьих руках сосредоточена реальная экономическая и политическая власть.
3. Показать, действительно ли интересы транснациональных корпораций и государства совпадают с общечеловеческими ценностями и если это не так (а это действительно не так), то четко раскрыть, акцентировать реальные противоречия между первыми и вторыми.
Без такого критического, четкого анализа наш диалог так же невозможен, как невозможен этот диалог без того, чтобы коммунисты не дали ответа на вопрос о том, насколько они готовы работать в рамках парламентской демократии, не дали критики сталинизма и его преступлений и, может быть, раннего большевизма; не показали, где их понимание классовой морали отличается от морали общечеловеческой, и т. д. Вот при такой взаимной критике, взаимной самокритике возможен диалог.
Второй аспект. Мне представляется, что именно опыт меньшевизма показывает: в тех странах, где нет хотя бы последовательной социальной политики, направленной на ограничение рынка и капитала, нет реальной буржуазной демократии, – в этих странах проведение в жизнь социал-демократической линии потребует гораздо более жестких, более социалистических шагов, чем это принято среди социал-демократии. В этих странах необходимы: