…Но если судьба решит потрепать кому нервы, то делает она это неторопливо и методично, обстоятельно, со вкусом. Искомая книжица лежала, понятное дело, в самом низу последней из развязанных Славиком пачек. Но если от двери чуланчика она была самая дальняя, то ко входу во временное жилище мышей-полевок, решивших перезимовать на дармовщинку у Славика, самая ближняя.
И неграмотные грызуны без малейших угрызений совести пустили на утепление апартаментов изданную в начале века библиографическую редкость… Славик посмотрел на кучу обрывков (или огрызков?), в которые превратилась добрая треть старого труда по прикладной магии, и ему стало жаль и себя, и не пойми зачем потраченный выходной, и верную «шестерку», последние двадцать километров изображавшую амфибию в глубоких и широких лужах, сплошь покрывавших проселок…
Но делать было нечего, современные издания на эту тему он считал сплошным шарлатанством. Славик вздохнул и стал укладывать в пластиковый пакет разрозненные обрывки.
10
Постоянные клиенты, заглянувшие в вагончик в понедельник, были бы наверняка удивлены небывалым занятием Славика. Он задумчиво сидел над мозаикой из неровных обрывков пожелтевшей, ветхой бумаги и старательно складывал их. Более-менее восстановив страницу (многих кусочков не хватало) – запаивал в пленку утюгом антикварного вида, извлеченным из кучи принесенного жаждущими гражданами хлама…
Атмосфера в районе реставрационных работ также могла весьма заинтересовать чуткие носы посетителей: опасаясь мышиной заразы, Славик регулярно протирал руки техническим спиртом из большой пластиковой бутыли (призовой стаканчик особо отличившимся был еще одним его ухищрением в постоянной борьбе с подонком Филей).
Но, несмотря на понедельник – день, как известно, тяжелый – никто из постоянного контингента к Славику не пришел и не смог удивиться его необычным занятиям. Поначалу это радовало – не мешали возиться с книжкой, потом удивляло, а под вечер просто встревожило. Удивительное дело – за весь день всего два посетителя: образованного вида дамочка в очках притащила прохудившуюся морозилку от холодильника, да Никитич, непьющий (!) сантехник из соседнего ЖЭКа, выложил на весы аккуратную кучку старых букс и вентилей…
Во вторник странное безлюдье повторилось; складывалось полное впечатление, что здешние старатели свалок и мусорных бачков дружно бросили пить и записались в общество анонимных алкоголиков, или поголовно устроились на работу, или по редкому невезению все как один попали в грандиозную облаву милиции, чистящей город к началу Игр доброй воли… В этот день Славика посетили четверо случайных клиентов да притащили огромный мешок со сплющенными банками две тетки, промышлявшие сбором посуды по электричкам. Сказать, что это было странно – ничего, в сущности, не сказать. Это было небывало, это было загадочно – и Славик сильно подозревал, что источник странностей и загадок находится совсем неподалеку, метрах в четырехстах, за путями железной дороги…