Отец Ирины, офицер-артиллерист, служивший в Свеаборге, пропал без вести во время разгула распоясавшейся черни и матросов в Свеаборгской крепости. Скорее всего, он погиб, а тело его восставшие матросы сбросили под лед.
От этого известия Ирина была в шоке. Мать ее находилась в Петрограде и еще не знала о случившемся.
— Это убьет ее, — твердила Ирина. — Это убьет ее!
В тяжком горе и трауре Ирина покинула Гельсингфорс и уехала к матери в Петроград.
Видя, зная, что творилось и творится в Гельсингфорсе, в Свеаборге в эти «революционные дни»: кровавая бойня, предательство, подлость, мичман Бруно Садовинской тяжело, всем сердцем, переживал случившееся.
Откуда в матросах эта жажда не только физического, но и морального унижения офицеров?
Откуда в них эта разнузданность, садистская изобретательность не только в телесных, но в нравственных пытках, которым они подвергали арестованных офицеров?
Он чувствовал: матросы ходили как в угаре, большинство из них совершенно не понимало смысла происходящего.
— Вся психология матросов в этой революционной вакханалии, — пытался рассуждать мичман Садовинский, — была какой-то варварской, ничего, кроме стремления разрушить, ничего, кроме стремления удовлетворить свои животные инстинкты.
В душе Бруно кипели и бушевали страсти, проходящие все ступени бешенства, негодования, чувства мести и звериной тоски. Хотелось выть! Выть от собственного бессилия, от осознания того, что всему свершившемуся нет оправдания.
Служить на флоте он будет, но никогда, никогда он не подаст руки матросу, понимал Бруно.
Все! Между ними легла смертельная, обагренная кровью погибших офицеров, его боевых товарищей, пропасть.
И еще он думал, а вернее, пророчески чувствовал: революция заслонила от него будущее, и его, и Ирины. Надвигается тьма!
Была ли в действительности эта любовь, так внезапно нахлынувшая на двух молодых людей, далекой весной 1916 года? Любовь, сопровождавшаяся грохотом корабельных орудий, воем германских авиабомб и молчаливым холодом напичканных минами балтийских глубин.
Любовь под липами прекрасной Эспланады. Хочется верить — да, была!
Эти двое людей никогда больше не встретятся. Как сложилась судьба Ирины, неизвестно.
А кавалер ордена Святой Анны 4-й степени «За храбрость», лейтенант Бруно-Станислав Адольфович Садовинский будет расстрелян в 1920 году «альбатросами революции».
Но они ничего не знают о своей будущей судьбе. Для них жизнь продолжается.
* * *
В Российском государственном архиве Военно-морского флота в Санкт-Петербурге сохранился документ: «Список офицеров и чиновников,